Тамбовские епархиальные ведомости. - 1885 год.
РЕЧЬ,
произнесенная в день памяти св. просветителей славянских Кирилла и Мефодия, 6-го апреля 1885 года, на акте в Липецком духовном училище.
(Отрывок)
М.м. Г.г.!
Сегодня исполнилась 1000 лет со дня блаженной кончины славянского просветителя св. Мефодия, архиепископа Моравского, который, вместе с братом своим Кириллом, возвестил нашим предкам славянам слово Божие, проповедал веру Христову. Проповедь св. братьев и все апостольские труды их, совершенные ими среди славян и на пользу славян, обязывают каждого славянина, а значит и каждого из нас, знать и помнить их имена, их жизнь и подвиги, и свято чтить их память. Поэтому то нынче, в день 1000 — летней годовщины со дня кончины св. Мефодия, мы — русские, на всем огромном пространстве нашего обширного отечества, и празднуем светлую память наших. свв. просветителей. Во всех городах и селах, нынешний день, совершаются крестные ходы от церкви до церкви, во всех храмах раздается колокольный вседневный звон, церковные гимны в честь просветителей славянских оглашают окрестности, хоры певчих и школы поют хвалу хранителям едино-учителям славян, повсюду, от края до края нашей русской земли, мы русские, как дети одной семьи, торжествуем ныне начало нашего духовного просвещения, начало нашей духовной христианской жизни, благодарно вспоминаем то время, когда наши предки славяне впервые услыхали на родном языке от свв. братьев, Кирилла и Мефодия, слово Божие, проповедь веры Христовой. Вместе с вами, нынешний день, торжественно чествуют память свв. славянских первоучителей и все православные славяне — Болгары, Сербы Черногорцы; а 12 дней тому назад западные славяне — Хорваты, Чехи и др., живущие в пределах Австрийского государства, следуя новому календарю, также праздновала тысячелетнюю годовщину св. Мефодия и благодарно вспоминали жизнь и подвиги своих просветителей. Таким образом, на этих днях, весь славянский мир, все племена славянские, разных стран и наименований, без различия вероисповеданий, с редким одушевлением, слились во едино в одном общем торжестве прославления святой и тысячелетней памяти свв. братьев, Кирилла и Мефодия. По истине, святые, высокие, торжественнейшие мгновения переживает ныне славянский мир.
Но в чем же состоят заслуги наших первоучителей, за которые мы ныне торжествуем память их? Какие труды и подвиги совершили они? Когда и к кому они пришли с своей проповедью? Где и как провели жизнь свою?
Свв. Кирилл и Мефодий жили в IX веке после Рож. Христова (св. Кирилл 827 — 869 г., св. Мефодий — 885), и самые важные свои подвиги они совершили среди славян и на пользу славян.
В то время — ровно почти 1000 лет назад — славяне занимали почти те же места, какие занимают и теперь. Они жили от стен Царьграда до берегов Балтийского моря и от Адриатического моря и восточных Альп и реки Лабы (ныне Эльбы) до притоков нашей Волги. Раздробленные на многочисленные племена, славяне расселись преимущественно по рекам. По Дунаю — нижнему и среднему жили Болгары, Сербы, Хорваты. Словинцы и др.., Выше Дуная, но не далеко от него, сидели Моравы, Чехи, Словаки и др... Далее к северу и сев. зап. жили Поляки, Сербы- Лужичане и др. На восток же, от Карпат до р. Волхова и притоков Волги, значит, в пределах нашего отечества, жили разные славянские племена, получившие общее имя Русских. Таким образом, середина Европы и часть на востоке ее были крепко схвачены и заселены славянами.
Но расселившись на огромном пространстве Европы, славяне IX века были слабее своих соседей, много уступали им и в силе, и в умственном развитии. На юг от славян, по Балканскому полуострову, лежало старинное греческое царство, Византийская империя; а на запад от них немцы, пришедшие в Европу ранее славян, успели уже сплотиться в сильные государства, которые были соединены под властью одного императора, под именем Римской империи. Между тем славяне были раздроблены на многочисленные племена, которые жили отдельно друг от друга, врознь, — и потому не могли быть сильны при нападении враждебных им соседей. Затем, — тогда как греки были издавна христиане и народ образованный, немцы уже несколько сот лет были просвещены христианством из Рима, — славяне, в большей своей части, в IX в., не знали истинного Бога и не слыхали про святое учение Христово. Они не умели ни читать, ни писать; у них не было ни своей азбуки, ни книг на родном языке. Если бы кто из них и захотел учиться, то нужно было бы учиться у греков или у немцев, а такая наука приводила обыкновенно к тому, что взявшиеся за нее люди забывали родину, родных, все славянское и сливались с чужим народом. — Таким образом славяне, раздробленные на племена, славяне, в большей части язычники, были поставлены между двух сильных и враждебных соседей. В этом положении славянам нужно было напрячь все свои силы, чтобы отстоять свои земли, города, села, свой язык, обычаи и самих себя — от власти греков и немцев, которые с двух сторон теснили их. И мы видим, что к концу IX в.; на границах с греками и немцами, славяне соединяются в государства, чтобы общими силами, а не врознь, отражать нападения соседей. Так по Дунаю, на границе с Византийской империей, образовалось царство Болгарское, а на границах с немцами, где теперь лежат Венгрия и Чехия, образовались Паннонское и Моравское княжества.
Основав государства на границах с враждебными соседями, Болгаре и Мораване, защищая славянские земли, вели с греками и немцами беспрестанные войны. Особенно опасна была для славян борьба на западе с немцами, которую вели с ними Моравские князья. Издавна напирая на славян с запада, немцы, не смотря на частые успехи своего оружия, видели ясно, что огнем и мечем не легко было покорить многочисленных славян, хорошо понимали, что нужно было употребить для этого какое-либо другое средство, иное оружие. Этим новым средством и новой силой в руках немцев явилось христианство. Немецкие монахи, с благословения Римского папы, стали, впереди войск, проникать к славянам. С латино-немецкою проповедью они шли в глушь диких лесов и гор, населенных славянами, и крестили народ. Стараниями немецких проповедников, в пределах Мораво-Паннонскаго княжества, в IX веке, образовалась уже латино-немецкая церковь в зависимости от Римского папы. Но славяне, как крестились неохотно, так же по нужде и неволе оставались членами этой церкви, пребывая в прежнем невежестве, лишь с одним именем христианство было не по сердцу славянам. Немецкие монахи, приходившие к славянам с проповедью, заботились прежде всего о том, чтобы подчинить славян римскому престолу, римским папам, которые в это время во всеуслышание стали заявлять, что им одним принадлежит высшая власть в церкви Христовой, что они должны быть главами ее. Имея это только в виду, немецкие монахи проповедали славянам слово Божие на латинском языке, на нем же совершали и богослужение, но латинский язык был для славян непонятен. Называясь христианами и не понимая Христова учения, предлагаемого им на чужом непонятном языке, славяне оставались в прежней языческой темноте. Добрых примеров в своих учителях славяне мало видели. Латинские проповедники спешили наложить на славян свое тяжкое иго, чтобы удовлетворить свою корысть. Они налагали на новообращенных христиан разные сборы и безжалостно вымогали их. Из-за этих сборов немецкие проповедники нередко враждовали между собою, ссорили князей с князьями, народ с народом, ради выгод они нередко одобряли и безнравственные поступки в жизни новообращенных христиан. Все это возмущало славян — язычников и возбуждало их против немецких проповедников. Но так как за этими проповедниками обыкновенно следовали немецкие войска, то славянам волей — неволей приходилось принимать то, что давали им латинские миссионеры.
Славянам приходилось очень тяжело: с одной стороны им нужно было защищать свои земли от постоянно теснивших их немцев; с другой — немецкое духовенство с своею латинскою проповедью налагало тяжелые цепи на их совесть, нравы и обычаи. Им угрожала опасность забыть свои обычаи, свой язык и превратиться из славян в немцев.
И славяне поняли всю опасность своего положения. Между ними родилось сильное желание свергнуть с себя немецкий гнет, освободиться от тех немецких священников, которые наводнили их землю и возмущали их своей низостью и сребролюбием; у них явилась мысль самим образовать свою народную церковь вместо немецко-латинской, поискать истинной веры и истинных проповедников. И вот между ними, у Мораван, нарождается смелый и умный, решительный и могущественный князь Ростислав, который яснее других понимал все невыгоды и опасность зависимости от немцев. Разгромив немцев и сделав своими победами свое Моравское княжество страшным и грозным для соседей врагов, Ростислав, со своим племянником Святополком и Коцелом, Паннонским князем, решился искать лучших друзей, которые и нуждам их как духовным, так и гражданским вернее могли бы помочь, и в тоже время не были бы опасны им. Таких друзей и добрых союзников они надеялись найти в отдаленной от них, православной Византии. После взаимных совещаний с народом славянские князья, в 862 году, отправили к греческому императору, Михаилу Ш письмо следующего содержания: « Народ наш оставил язычество и принял закон христианский, но нет у нас учителя, который на родном нашем языке открыл бы нам истинную веру христианскую, чтобы и другие страны последовали нашему примеру. Поэтому просим тебя, державный государь, пришли к нам такого епископа и учителя, ибо от вас всегда во все страны исходит добрый закон.» Таким образ., как видно из этого письма, Ростислав хотел, чтобы его народ не по имени только был христианином, а на самом деле усвоил себе веру Христову, чтобы проповедь и богослужение были предлагаемы ему на родном языке, а не на латинском, который был непонятен славянам. Обращаясь в Царьград с просьбой прислать истинных проповедников любви и правды, Ростислав и его народ славянский не ошиблись в своих надеждах и расчетах. В Византийской империи жили в это время два брата, свв. Кирилл и Мефодий, предшествовавшая жизнь которых до 862 г. была, как бы приготовлением к ожидавшей их деятельности среди славян. Посланные импер. Михаилом III в Моравию, они действительно принесли славянам «добрый закон», чистую истину православия — и явились спасителями их от того порабощения, которым угрожали им немцы.
В жизни великих избранников Божьих яснее, чем в жизни обыкновенных людей, можно усматривать правящую десницу промысла Божия. Не случайно слагаются обстоятельства их жизни; они связываются между собой на всем ее течении так, что постепенно приближают их к той цели, к выполнению того назначения, на которое предопределил их Всеведущий. Просвещение славян было главным подвигом, на который призывал Господь свв. Кирилла и Мефодия, и мы увидим, что вся жизнь свв. братьев, предшествовавшая отправлению в Моравию, была как бы приготовлением к тому, чтобы быть им сеятелями слова Божия у славян на севере, западе и юге.
<...>
(Тамбовския Епархиальныя Ведомости. 1885 г. № 11, 1 июня. С. 702-709)