П. Благонадеждин. Село Мучкап.

 П. Благонадеждин

Село Мучкап

(Предисловие).

   Графически местность Мучкапа указывается в восточной части Европы, во владениях России, под 52 градусом северной широты и под 12,5 градуса восточной долготы от Пулково, или 60,5 градуса той же долготы от Ферро по левому берегу течения реки Вороны, впадающей в реку Хопер – приток Дона. Площадь мучкапских земель -  полоса шириною около семи верст от самого берега р. Вороны в направлении на юго-восток верст на 15 долины, а самым восточным углом верст на двадцать. От впадения р. Вороны в Хопер, т. е. от нынешнего уездного города Борисоглебска вверх, земля эта верстах в 60, в том месте, где в Ворону с левой стороны впадает речка, по-старинному «Мучкан», и бывшая речка безыменный Отвершник, ныне березовый овраг.

   Точных исторических сведений о первых здесь поселениях, о размерах земельных и других угодий, о порядке сбора царских оброков пока нигде не отыскивается. Долгие и трудные справки по исследованиям Тамбовской Ученой Архивной Комиссии относительно Мучкапской старины не только не дают никаких упоминаний, но лишь один «ключ» к архивным исследованиям в самих подлинниках, и то на удачу. В тамбовском складе этого архива есть до 15 неразобранных тюков разных «дел залеснаго стану», куда, как можно предполагать, включены и дела, относящияся до села Коростелева, Мучкап тоже. Но при этом должно принять к сведению, что одни исследователи Тамбовского края, как умерший протоиерей Г. В. Хитров, относили «Залесный стан» к Шацкой провинции, а «Заворонский стан» к Борисоглебскому уезду; иные же под «Залесным станом» разумеют часть Азовского края по нижнему течению р. Вороны. А мне, например, при рассматривании трех тюков «дел залеснаго стана» пришлось видеть, что в деловых «поземельных промемориях» для отвода новых земель и для укрепления «владений» однодворцам в 1745 году писалось: «Шацкаго уезда, залеснаго стана, по реке Вороне село Никольское, Дворянщина тоже»; дело от марта 3 дня того же года, № 240. Быть может, это село соответствует нынешней Дворянщине в Кирсановском уезде, а быть может это село теперь не существует, было же в верхней части р. Вороны. Другой случай: в тех же «промемориях залеснаго стана» есть челобитная грамота об отводе земли для крестьян села Шибряя, Богоявленской церкви, что ныне на левой стороне Вороны, в «низовьях Вороны», против села Уварова.

   В «Очерках» Тамбовского края И. И Дубасова совсем нет упоминания о Мучкапе. В «Известиях»  Тамб. Учен. Арх. Комиссии, в 54 выпуске есть только краткие сведения о Верхоценской Дворцевой волости с Мамонтовою  пустынью, владевшею в 17 веке обширными лесными угодьями и «бортными ухожеями» по р. Вороне до Хопра.

   По описаниям дел, находящимся в Тамб. Учен. Арх. Комиссии, каковых дел по 1910 год значится более 5000, нет ни одного касательно с. Мучкапа или Коростелева, и даже вообще до сел, расположенных по нижнему течению р. Вороны. Под № 2001 значится список сел по р. Вороне от 1771 года, но из «подлиннаго перечня» этих сел видно, что он относится к верховьям р. Вороны, к бывшей «Шацкой провинции», нынешним Кирсановскому и Чембарскому (Пензен. губ.) уездам. В дальнейших №№  2076, 1746 года, № 3316 и № 3969 архива поверка сел по р. Вороне оказалась очень затруднительной, потому что номера описи не сходны с номерами архива.

   Отсутствие даже кратких упоминаний о Мучкапе или о Коростелеве (из которого выделился Мучкап), молчание о других селениях по низовьям р. Вороны в исследованиях, известиях и трудах Тамб. Ученой Арх. Комиссии объясняется тем, что эти архивные даты позаимствованы из Шацкой провинции «шатской старины», а низовья р. Вороны в 16-17 веках входили частью в вольные, необъмеренные, дикие поля Руси Святой, частью под ковыльно-степные кочевья инородцев, или сплавное место лесных припасов для Азова, или, наконец, во всю середину 18 века, как часть Воронежской губернии. Отсюда, можно заключить, что архивные данные для истории Мучкапа и всего  нижневоронского края в 16-18 веках можно почерпать или из Азовского и Воронежского архивов, или бывшей Дворцевой Вотчинной Комиссии, или из Архива Министерства Внутренних дел в Межевой Канцелярии. Но это еще дело будущего охотника до «вековой пыли хартийной». По частной инициативе идти на эти исторические исследования не всегда возможно и благоуспешно. С помошью членов и сотрудников Тамб. Учен. Арх. Комиссии или вновь открывшегося Тамб. Епархиального Церковно-Археологического Комитета, быть может, этот весь край по нижнему течению р. Вороны и получить исторически-верное освещение.

   По-видимому в архивных данных даже от 16 века касательно нижневоронского края не предполагается особенной ценности с исторической точки зрения. Судя по исследованным грамотам рязанских митрополитов Оеогноста и Алексия, в 13 веке река Ворона была границей между Татарской Золотой Ордой и княжеством Рязанским. И можно допустить, что раздельная граница тогда считалась, конечно, и по нижнему течению р. Вороны, как представлявшая собой многоводную, глубокую реку с крутыми высокими берегами, с густым лесом и с топкими болотами. Это была природная граница и, очевидно, не требовалось устройства тынов, валов, крепостей, караулов, памятников, чего здесь и не отыскивается.

   Начиная с 14 века, по берегам Хопра и Вороны (вероятно между этими реками) было известно становище «Червленый Яр», где разные поселенцы,  бортники, утекленцы занимались «вольным житьем», воровством и разбоями. Точного, определенного пункта для этого Яра еще не указано. И разве фантазия может предположить, что где-нибудь около Вороны в мучкапских землях могли быть разбойнические притоны, погреба или клады. История 15 и 16 веков как будто не касалась этого края. В 17 веке, в 1635 году, к реке Вороне «приходили татаровя, бою не приняли и ушли в степь». Так называемый «большой Астраханский шлях», или тракт из Тамбова в Борисоглебск, устроенный в 18 веке и обсаженный деревьями в 1783 году при губернаторе М. О. Каменском, проходил далеко от нижне-воронских речных и лесных угодий. Из всех этих исторических данных видно, что берега низовьев Вороны были в стороне от исторических движений, глушью, диким краем, малодоступным для сообщения, и разве хищные орлы, да вещия вороны слетались сюда, на высокий берег для дозора за разбойными притонами и темными делами по полянам и курганам. Есть предание, что и само название реки Вороны взялось от слов «воронья река», пристанище по деревьям высокого берега птиц ворон, которые оттуда каркали на всякого проходящего и проезжающего, отчего первые обитатели на этой реке и прозвали: «река ворон, воронья река, ворона».

   Остатки курганов встречаются в мучкапских землях и «до сего дне». Что в них есть, это пока – вопрос и догадки. В начале 1912 года некоторые смельчаки-авантюристы из крестьян села Кулябовки, смежного с Мучкапом, делали попытки разрыть один или два кургана и будто там нашли что-то указывающее на могильные принадлежности. Будем ждать, что и про кулябовские, и про мучкапские, и про шапкинские, и про чуевские курганы со временем археологические изыскания поведают быль-старину.

   В Архиве Тамбовской Чертежной Палаты добытые сведения проливают свет только в вопросе об отводе и размежевании земель. Относятся они к 1782 году.

   Местных исторических достопримечательностей в Мучкапе нет. Приличных архивных хранилищ не указывается ни в храме, ни в Волостном Правлении. Есть достоверное свидетельство, что копия с геометрического плана генерального межевания для сел «Карастелева и Мучкана» от 1782 года и план и фасад Мучкапского храма от 1802-го года куда-то давно пропали. Землевладельческих родовых дворянских вотчинных имений тоже здесь не было. Местная “Церковная летопись”, составленная в 1887-м и пополняемая сведениями до последних дней, не отличается особенною документальностью и глубиною записанных в ней данных, о чем самосвидетельство есть в первых строках самой «летописи». Особенные подробности в этой «летописи» посвящены описанию состава причтов,  а в хронологических датах о событиях церковно-приходской жизни часто нет указаний на месяц и число, даже совсем, например, не записан год открытия железнодорожного движения.

   После всего этого можно сказать, что почти единственным и сравнительно щедрым архивным источником для исторического очерка села Мучкапа оказалась только Тамбовская Духовная Консистория, где по весьма точным хронологическим «описям документов и дел» и очень полным «алфавитным указателям» явилась возможность добраться до начала истории «церкви в селе Мучкапе, Коростелево тож». Эти все данные в Архиве Консистории и были открыты Указом Консистории  от 1912 года, сентября 7 дня, № 20842 для пользования священнику Кресто-Воздвиженской церкви села Мучкапа Петру Благонадеждину, по его о сем прошению: «ему разрешен доступ в архив Консистории для пользования материалом к составлению очерка жизни прихода, в виду исполняющегося в 1913 году столетия со дня устроения указанной церкви». Правда этот материал не всесторонне исчерпывает прошлую жизнь прихода, но что есть в этом Архиве, то содержится там в образцовом порядке и по «алфавиту и описи» всегда можно весь имеющийся материал взять, видеть и читать без всяких затруднений. Для исторического пера весьма приятно записать этот порядок в Архиве Консистории и предупредительность чиновников его, особенно по сравнению с другими, тоже «обычными порядками», в других перекопанных архивах.

   О церкви и прихожанах села Коростелева, Мучкап тож, первая хронологическая дата в Архиве Консистории относится в 1768 году, по «Ревизской сказке» этого года. Но по описи дел за 1813 год, в деле под № 208 «о выдаче антиминса» для Мучкапа, в справке Консистории об этом деле открывается более древняя дата, что «первая деревянная церковь Никольская была выстроена и освящена в селе Мучкап в 1764 году»; точно такое же показание об освящении храма в Мучкапе в 1764 году целиком находится и в «формулярной ведомости» за 1812 год по селу Мучкапу, каковая ведомость хранится в Архиве Консистории. А «выдача антиминса» предполагалась в 1813 году для освящения нововыстроенного каменного Кресто-Воздвиженского храма в том же селе Мучкапе. Таким образом устанавливается, что весь исторический рост села Мучкапа можно расположить по трем юбилейным периодам.

   Первый древний период охватывает весь 18 век, собственно от начала первых поселений по «мучкапской речке» до 1813 года, около ста лет, а история церкви – с 1763 года, времени постройки первого в Мучкапе храма, до 1813 года. Второй период - с 1813-1863 года, второе 50-летие. Третий период - с 1863 по 1913 год, последнее 50-летие. Применяясь к церковному языку св. Писания о юбилеях: «пятидесятый год да будет у вас юбилей… освятите этот год» (Лев. 25, 11-16), можно историю Мучкапской церкви разделить на три юбилея. Значит, весь возраст ее будет равен ста пятидесяти годам. А 1913 год для истории церкви в селе Мучкап – третий юбилейный год, но для Кресто-Воздвиженского храма – столетний период.

   В следующих отделах и будут последовательно излагаться исторические очерки села Мучкапа.

Священник П. Благонадеждин.

II. ДРЕВНИЙ ПЕРИОД МУЧКАПА

(1. С 17 века и до 1763 года)

   Можно привести несколько архивных справок, по которым остается заключить, что в 17 веке берега нижнего течения реки Вороны, верст на сто длиною, составляли частное владение разных отважных людей, охотников, бортников, которые вместе с свободным  занятием рыболовством и пчеловодством сами себе отмежевывали разные угодья, в уединении друг от друга, на расстоянии «одного обхода без отдыха», т. е. верст за 10-15, смотря по удобности тропинок. Это были иногда одинокие бобыли, иногда хуторяне-однодворцы. Владения свои эти «одинорцы» (иногда с темным прошлым) часто завещали на помин душ своих в монастыри или в ближние сельские церкви. Для сего ими подавались челобитные грамоты чрез Тамбов или чрез Шацк в Дворцевую или в Вотчинную Комиссию в Москве о закреплении указанных по реке Вороне угодий. По полюбовной записи 7148 года (1640) февр. 1 дня игумена Николо-Мамонтовой пустыни Нифонта с Худяком, Саввой и Бячосом – «ухожен» по реке Вороньей «от слияния с Хопром до Воронского и Карачанского ухожея и до Грибановской вершины», принадлежали этой пустыни. В «Очерках Тамбовского Края» И. И. Дубасова (вып. 4, стр. 41) упоминается, что тамбовский боярский сын Иван Балабанов и другие  жертвовали в  Николо-Мамонтову пустынь свои вотчины на реке Вороне в 1845-56 годах. В Архиве Тамбовской ученой Архивной Комиссии, в деле № 3316, приложение № 63, конца 17 века, между прочим значится, что «бортник Ратманка Иванов с своими пущенниками ходят бортной Воронской по реке Вороньей, по левой стороне. Денежного оброку с тех ухожий платят 8 рублей, 30 алтын, 2 деньги». По указу 1702 года, февраля 28 дня из Тамбовского Воеводства предписано было боярину Андрею Палеологу быть на реке Хопре, где река Ворона впадает в Хопер «для згонки лесных припасов». На эти лесные работы по нижнему течению реки Вороны приводились всяких чинов служилые люди издалека; но про поселения здешних мест не упоминается ни словом, хотя были остановки при сменах рабочих по недостатку людей.

   С 1709 года начали составляться военно-полицейскими чинами так называемые «ревизския сказки», под угрозами страшных истязаний за утайку или неправильные показания и числе душ и дворов. До 1721 по реке Вороне до Хопра были редкие дворы и маленькие дворческие деревни, главным образом на правом высоком берегу вороньей реки. С этих однодворцев «разъезжие подъячие» чинили всякие сборы, оброки и подати, и все собранное, вероятно, представляли в Дворцовые Палаты или в канцелярию Воеводств, или  никуда. По челобитью в Вотчинную Комиссию от 1730 (№ 3969 из дел Тамб. Арх. Ком.) видно, что земли от речки Вязовки чрез реку Ворону до дач села Шапкина, лес, степи и ковыль – «длиннику тысячных на 8 верст, а поперек на 4 версты, а десятин 13. 334, а в дву по тому ж» (т. е. еще в двух полях по стольку – же), и что все эти земли – «урочища с сенными покосами и с лесными угодьями, со степными и полевыми речками, в дачу и в оброк никому не отданы, и к дворцевым волостям не приписаны, и спору никакого ни от кого не было, и крепостей не объявлено».Нынешние «дачи села Шапкина» по левой стороне реки Вороны находятся от земли села Мучкапа на юг, на расстоянии «длиннику тысячных» на 8 верст» т. е. на 16 верст «табельных, столбовых». Отсюда можно предположить, что и местность нынешнего Мучкапа хотя и была  заселена однодворцами и хуторянами, но все эти новопоселенцы в начале 18 века за владение землями были еще свободны от всякого казенного оброка и без частновладельческих крепостных актов: иначе о сем было бы упоминание в списках того времени.

   Замечательно, что звание однодворцев крестьян удерживалось в Мучкапе и во всю первую четверть 19-го столетия. Это звание выражает собой характерную, бытовую черту крестьян или одиноких людей из военных и из других сословий, что они по сути бывшие «вольные поселенцы на пустопорожних землях».

   Иногда однодворцы занимали довольно большие участки земли и были, в сущности, землевладельцы – помещики. Границы этих владений обыкновенно указывались на глазомер. Особенно это удачно выходило с правого высокого и крутого берега Вороны. Оттуда прямо через реку, например, обозначалось до видимого по горизонту «дуба у заячьего оврага, на дубу засечка, потом направо чрез овраг до Лопасова озера, по липнягу и по ольшанику, вдоль Бараньего Херика до самой реки Вороны». Если согласиться, что, как заверяют некоторые мучкапские старожилы, сейчас  заячий овраг есть тот самый, который впадает в речку Мучкап с левой стороны, где ныне железнодорожная мучкапская водокачка, хотя «дуба с засечкой» сейчас и нет, то этот овраг от берега Вороны на расстоянии около пяти верст, а все указанное на глазомер место около нынешнего Лопасова озера будет не менее 500 десятин.  И такие однодворческие хутора уцелели до генерального межевания коростелевско-мучкапской земли в 1782, когда занесено на карту по речкам Ольшанке и Мучкапу «для прогону скота пять хуторов».

   До второй половины 18 века на месте нынешнего Мучкапа было уже более ста однодворческих домов. По живому преданию и до сейчас, половина этих домов были выселенцы, или отделившиеся от издавна оседлых жителей на правой стороне реки Вороны против «мучканского разлива», на высоком берегу, где и поныне стоит село Коростелево. Это Коростелево по отношению к Мучкапу является как бы метрополией. Древнее село с более древним приходским храмом образовалось именно в Коростелеве. Пашенные, покосные, лесные, речные и бортные владения у коростелевских крестьян с начала 18 века были по обоим сторонам реки Вороны. На правой высокой безлесной стороне, главным образом - пашенные угодья, а на левой низменной, большей частью - лесные, сенокосные и степные. Земледельческое хозяйство, особенно скотоводство, вынуждало коростелевских домохозяев заводить другие дворы или пригоны для скота чрез реку, в низах, на время с конца зимы и после весеннего водополья. Река Ворона весной выходит из берегов и разливается по низинам, по озерам и болотам в сплошное море воды и сообщение между обоими берегами, т. е. между Коростелевым и его «скотопригонными дворами» прекращалось почти на месяц. В видах более правильного распределения нерабочего молодняка на весенний подножный корм, этот скот заранее на всю зиму и непременно в конце зимы перегоняли с верху в низ, т. е. из Коростелева на лесные хутора и на пригонные дворы. Старожилы говорят, что скотные коростелевские дворы располагались около коренных заречных жителей по буграм и полянам, недоступным вешнему половодью. Продолжительность разобщения обоих берегов и удобство проезда из Коростелева в низы, на хутора, всегда зависели от разлива речки, находящейся против села Коростелева. Эта речка оказывалась очень многоводной, заканчивается и сейчас озером Лопасовым и от нее главным образом зависит все многоводье на всем «скотопригонном поселке». Вся «мука» сообщенья оканчивалась с окончанием вешнего разлива этой речки. Коростелевские метропольцы весной всегда и посматривали со своего «высокого берегового колена»: скоро ли эта «мучительня» разольется, скоро ли пойдет «мучканский разлив», скоро ли «Мучкан заиграет», пройдет «Мучкан», скоро пройдут и мучительные ожидания и мучения проезда в хутора. А речка эта, от сего и прозванная «Мучканом» или Мучкапом, и доселе имеет такое свойство: с весенним теплом вздувается, сломает лед, бурлит «вскрын с берегами», идет сильная вода дня три-четыре и вдруг целым валом вновь с необычайной быстротой еще более выходит из берегов, разливается во все стороны, затопляет все окружающее и такое множество дает воды, что это всегда всем на диво и как бы сверх ожидания. Так что коростелевцы верно в старину говаривали: «абы мучканский разлив прошел, я бы на хутор пошел»; «это не реченька, а мучильня». Отсюда и название «мучкапские хутора», река Мучкан, а потом и село Мучкан, или Мучкап. Говорят, что прежде двояко и звали и писали это село: «Мучкан и Мучкап», Коростелево тож.

   Простор и раздолье в 18 веке позволяло мучкапцам поселиться широко и без плана. Самые старинные дворища и улицы – Мысевка, Кащевка, Суслина,  расположенные в разных направлениях, между собой на расстоянии около 4 верст. Старинные рощи из осин и тополей, столетние вязы и доселе встречаются на усадьбах и в садах по всему селу на площади около 20 квадратных верст, что служит явным доказательством того, как в старину однодворцы занимали место среди леса, по перелескам, кому где нравилось. Да и в настоящее время есть еще чудные и живописные усадьбы в Комаревке или на Дворянской улице, по берегу Лопасова озера.

   Так до половины 18 века на месте нынешнего Мучкапа сгруппировалось оседлое, чисто-крестьянское поселение, которое имело нераздельное землевладение с селом Коростелевым. В Коростелеве, по архивным  приводимым данным, была устроена церковь прежде, куда была причислена и деревня Мучкап с мучкапскими хуторами. С половины 18 века население Мучкапа стало быстро увеличиваться, вероятно благодаря хорошему приволью, в то же время стал возникать вопрос и о построении своего мучкапского храма. Побудительным к тому основанием, конечно, являлось длительное разобщение мучкапцев во время половодья от приходского храма в Коростелеве.

   По описи метрических книг, хранящихся в Архиве Тамбовской Духовной Консистории от 1722 года, в первый раз метрики села Коростелева встречаются от 1758 года под № 244, а Мучкапа в этих годах нет. Далее, по ревизским сказкам, соответствующим нынешним исповедным росписям и клировым ведомостям. В том же Архиве Консистории за 1768 год упоминается только одно село Коростелево с Никольской церковью с приходом в 170 дворов и с «двумя попами: Феофилакт Михайлов и Кирилл Петров», а в 1784 году, по описи в архиве Консистории, есть две ревизские сказки: под № 19 значится при Николаевской церкви села Коростелева (Мучкап тож) дворов только 140 и один поп Кирилл Петров, и под № 20 при Никольской церкви села Коростелева 92 двора и один поп Евтихий Ефремов. Из этих документальных показаний должно заключить, что храм в Мучкапе, хотя и был выстроен в 1763 году и освящен в 1764 году (как о сем сказано в 1 отделе сего), но дворы и прихожане писались все по селу Коростелеву и причт был еще один, т. е. церковь в Мучкапе была еще не самостоятельная. В Коростелеве и сейчас некоторые помнят рассказы, что поп Кирилл был определен в Мучкап из Коростелева и первое время жил в Коростелеве, а в Мучкапе бывал и служил наездом.

   В Мучкапе и сейчас сохранились у многих крестьян фамилии «Коростелев». В то время выходцев из села Коростелева так и прозывали, и писали. В сохранившейся «ведомости Тамбовской округи села Мучкану церкви Николая Чудотворца нижеявленных чинов людем» за 1818 года, штата священника Алексея Константинова, например, под № 18 писано: «у Григория Сидорова Коростелев – 79 лет, дети» и т. д. Рождение этого Григория падает на 1739 год, когда в Мучкапе своего храма не было, а следовательно и прозван он «Коростелев» потому, что или родился, или пришел из Коростелева.

II. ДРЕВНИЙ ПЕРИОД МУЧКАНА

(2. История образования церкви в селе Мучкане)

   Первый храм для хуторян и однодворцев мучкапских выстроен был в 1763 году, а освящен в 1764 году и приписан к селу Коростелеву чрез реку Ворону, куда мучкапцы прежде были прихожанами и откуда на первое время приезжали священно-церковно-служители для богослужений. Храм в Мучкапе был деревянный, однопрестольный во имя Святителя Николая Чудотворца, как и в Коростелеве, и, конечно, холодный. Место этого храма в Мучкапе с точностью обозначается доселе существующей часовней, сделанной из распластанных дубов, как говорят, из остатков от того первого Мучкапского храма. Часовня эта в 1910 году заменена новой, каменной.

   Про архитектуру, строителей, план, утварь и про церковное имущество первого Мучкапского храма никаких сведений нигде не находится. Из справки в архиве Консистории за 1812 год  под № 8 «по делу о постройке в Мучкапе каменной церкви» видно, что старый деревянный Мучкапский храм пригоден был «использовать его в новый храм на полы и на обжижку кирпичей для храма». Вот и вся история первого пятидесятилетнего храма!

   Про жизнь и развитие прихода и духовенства в селе Мучкапе за этот первый юбилейный период имеется данных больше.

  Вскоре после освящения храма в деревне Мучкапе, причт в селе Коростелеве удвоен очевидно с тем, чтобы из него выделить целый штат для новой Мучкапской церкви, а вместе разделить и дворы на два прихода. Если сравнить данные, имеющиеся за 1768 и 1784 года в ревизских сказках, это будет яснее.

   «1768 году, августа 13 дня, Тамбовского уезда, села Коростелева, церкви святого Николая Чудотворца».

   «При оной церкви Никольской имеется приходских 170 дворов; поп Феофилакт Михайлов – 75 лет, вдов, находится с 1765 году Тамбовской Духовной Консистории венчании им беззаконного брака под следствием, за что и оштрафован монастырским подначальством».

   «Другой поп Кирилл Петров – 33 лет, женат, у него сын Дмитрий – 4 лет».

   «Дьячек Петр Феофилактов – 45 лет, женат».

   «Другой дьячек Ефим Филиппов – 37 лет, второбрачен».

   «Пономарь Поликарп Ефимов – 16 лет, женат».

   «Другой пономарь Данила Григорьев – 25 лет, женат».

   «У попа Феофилакта, у дьячка Петра и у пономаря Ефима детей не имеется». В особой графе против всех поименованных лиц стоит пометка: «к должности своей способен. Отправленный Консисторией из Тамбовского уезда села Экстали, священник Филипп Федоров». Сия ведомость – сказка подписана всеми лицами собственноручно.

   Через шестнадцать лет в ревизских сказках за 1784 год  уже по Борисоглебскому уезду значится под № 19: «При Коростелеве, при Николаевской церкви – 140 дворов; священник Кирилл Петров – 49 лет; диакон Данил Григорьев – 41 года; дьячек Петр Феофилактов – 61 года (умер в Мучкапе в 1796 году); пономарь Дмитрий Кириллов – 20 лет (сын священника Кирилла)». По-видимому, это Коростелево, Мучкап тож.

   Под № 20 той же описи есть другая ревизская сказка, в которой писано: «при Коростелеве, при другой Никольской церкви  92 двора; священник Евтихий Ефремов – 43 лет; (диакона нет); дьячек Ефим Филиппов – 51 лет; пономарь Григорий Ефимов – 26 лет».

   Сравнивая взятые показания за 1768 и за 1784 годы, видим, что некоторые лица, как священник Кирилл Петров и дьячки – одни и те же в обоих случаях. Количество дворов для Коростелева в 1768 году – 170, а в 1784 только  92 в одном, или 140 в другом Коростелеве, т. е. менее, что можно объяснить лишь тем, когда, допустим,  в 1784 году два Коростелева с двумя храмами образовались или разделились из одного, и сумма дворов обоих Коростелевых даст действительную цифру – 232 двора.

   Далее можно выяснить и вопрос о том, какое же из двух Коростелев 1784 года,  собственно будет соответствовать Мучкапу?

   В мучкапском архиве при храме до настоящего времени уцелел единственный экземпляр метрической книги за 1794-1795 годы, и кроме сего нет метрик здесь до 1825 года. Фамилии крестьян, записанных в этой «книге», - Репин, Мишин, Чурсин, Коростелев, и доселе так пишутся. Священник, которому выдана эта метрика, впоследствии значится только при Мучкапской церкви. Ввиду исторической ценности этой книги, не безынтересно привести здесь точную копию с подлинного заглавия ее: «Книга данная после состоявшегося в 779 году ноября 4 дня Святейшего Правительствующего Синода Указа из Тамбовской Духовной Консистории Борисоглебской округи села Коростелева Николаевской церкви священнику Кириллу Петрову на записку сего 1794 года декабря с первого будущего 1795 годов декабря попервож числа, состоящих в приходе его обитателей как-то родившихся бракосочетавших умерших, а по наступлении показного срока подать ему сию в Консисторию неотменно, которая по освидетельствовании отдана быть имеется ему священнику обратно для хранения в церкви».

   По архивным данным Коростелево называется Мучкапом в «храмозданной грамоте», выданной в 1802 году Тамбовским епископом Феофилом по прошению «однодворца села Коростелева, Мучкап тож, Федора Мишина». Подлинник сего прошения и копия храмозданной грамоты находится в архиве Консистории, о чем подробнее будет ниже.  

   По приведенным архивным данным должно заключить, что в 1784 году из двух коростелевских поселений одно со временем стало называться Мучкап и, конечно, то, которое было в действительности расположено  по реке Мучкану, или Мучкапу с левой стороны реки Вороны. В ревизских сказках 1784 года Коростелево соответствовало Мучкапу под № 19, где значилось 140 дворов и священник Кирилл Петров с причтом из диакона, дьячка и пономаря, а собственно метрополия – Коростелево, что на правой, высокой стороне Вороны значилось под № 20, с 92 дворами и со штатом из священника, дьячка и пономаря, без диакона. Более точных и прямых данных о времени разделения церквей, о назначении и укомплектовании земли, дворов, священно-церковно-служителей для двух Коростелев в архивах нигде не найдено. 

   Таким образом, первый священноиерей Мучкапа, первый совершитель бескровной жертвы в первом Мучкапском храме полтораста лет тому назад, с 1764 года, был «поп Кирилла Петров – 29 лет». Царствие ему небесное! Умер он в Мучкапе, похоронен около первого храма и жаль, что нельзя узнать его могилу. Откуда он был родом – неизвестно. Служил он в Мучкапе сорок лет, до 1804 года, когда «по преклонности лет (71 года) уволен за штат, а на его место с того же года поступил сын его  Дмитрий и церковь уже была «двоештатною». В 1811 году иерей Кирилл числился заштатным в Мучкапе. Судя по тому, что у о. Кирилла был сын Дмитрий, вероятно, первый в 1768 году четырех лет, можно допустить, что бракосочетание Кирилла Петрова было в возрасте его 27-28 лет, т. е. в 1763 году, когда строился новый, первый храм в Мучкапе. Вероятно в это же время была совершена и хиротония его в иерея Тамбовским епископом Пахомием (Симанским). Великая честь мучкапскому первоиерею Кириллу, что сумел возбудить любовь прихожан к построению нового каменного Кресто-Воздвиженского храма, значит, сердце лежало к церкви. Он сам заложил этот новый храм в 1802 году и после оставил продолжателем этого родного дела своего сына, выращенного здесь, в Мучкапе, Дмитрия.

   Относительно быстрого увеличения числа дворов в новом Коростелеве, Мучкап тож, должно пояснить, что этот рост населения за «древний период» вполне подтверждается историческими данными.

   Когда село Коростелево – метрополия с церковью-храмом на правом, высоком берегу Вороны было одно,а жители левого берега в том же месте Вороны, однодворцы и хуторяне «по Мучканным затонам» числились прихожанами села Коростелева, то все эти мучканцы не могли быть на учете в переписи, частию за бездорожьем, а частию и за дальностью. Со времени открытия церкви в Коростелеве, т. е. с 1752 года, мучканцы фактически были прихожанами Коростелева. А на основании показаний «экономических книг Межевой Канцелярии» от 4-й ревизии 1778-79 годов видно, что по реке Мучкапу были хутора и мельницы и по речке Ольшанке тоже были хутора и даже в расстоянии 15 верст от Вороны, где ныне деревня Ольшанка, выселки из Мучкапа. С достоверностью можно предположить, что эти дальние хутора и мельницы в то время не зарегистрировались к селу Коростелеву. Когда же на левой, нижней стороне Вороны, среди «Мучкапских разливов» выстроился свой храм, образовался свой причт и особый приход, то несомненно все хутора и мельницы стали на учете. Равным образом и все пчеловоды-бортники, разные утекленцы и рабочие с водяных мельниц стали объявляться все чаще и чаще, стали все записываться под страшными угрозами в ревизские сказки. К этому можно добавить, что в 1795 году, по доношению тамбовского губернатора Неклюдова, река Ворона делалась малосудоходной, потому что «вся оная река застроена оказалась мельницами без малейшего наблюдения выгод судоходства». По настоящее время точно указывают место бывших двух водяных мельниц на Вороне и одной на речке Мучкапе в пределах нынешних владений мучкапцев. Вот именно такая точная регистрация всех этих разбросанных поселенцев, вместе с вновь приходящими к новому центру - храму, и давала сравнительно больший прирост Мучкапу пред Коростелевым.

   Топографические подробности мучкапских земельных владений в конце 18 века по «примечаниям» в экономических книгах архива Межевой Канцелярии для Борисоглебского уезда  представляются в следующем виде. “Село Карастелево и село Мучкап с выделенными из оных селеньев для прогону скота пятью хуторами, владения однодворцев: Карастелево, дворов – 79; душ мужского полу – 319; женского полу – 220; Мучкап, дворов – 130; мужского полу – 624; женского полу – 389. Село Карастелево по правой стороне реки Вороны, церковь деревянная во имя Николая Чудотворца, Мучкап оврага берегового на правой, а Безыменного Отвершника на левой стороне, на коем пруд и по обе стороны речки Мучкапа, на ней пруд. Церковь деревянная во имя Николая Чудотворца. Хутора первый, второй и третий - на правой стороне речки Ольшанки, четвертый - по обе стороны Безыменного Отвершника, пятый речки Подгорной на правой стороне, в даче на реке Вороне мушная мельница о четверых поставах с толчеею. Земли черноземны, не солонцевые, хлеба, покосы средственные, лес дровяной, однодворцы на положенном окладе». Из этого описания для настоящего времени, через 120 лет, прудов и мельниц ни одной нет. Названия речек Безыменной Отвершник нет, это теперь – Березовый, Подгорной тоже нет, говорят, что хутор на Подгорной это теперь Суслина улица.

   По землевладению Коростелево и Мучкап в конце 18 века представляли собою одно общее. В Тамбовской  Губернской Чертежной  Палате, в Архиве Межевого Отделения сохраняется подлинный геометрический план генерального межевания 1782 года, августа 24 дня, утвержденный государственной печатью, внутри этой печати, вокруг двухглавого орла надпись «каждый при своем». Часть этого плана «Борисоглебск К-№ 5» заключает в себе и земельные владения однодворцев Коростелева и Мучкапа. В заглавии этого плана обозначено прописью: «в том числе пашенной 6709 десятин 1809 саженей, сенного покоса – 11651 десятина, лесу строевого и дровяного – 1267 десятин, под поселением, огородами, гуменниками, конопляниками, в том числе и у священно-церковно-служителей, под хуторами – 219 десятин, под церковью и кладбищем – 1040 саженей, под большой дорогой – 23 десятины 1320 саженей, под проселочной дорогой – 64 десятины 1260 саженей, под рекой, речками, озерами, заливами, водороями и стоками – 181 десятина, под болотами – 428 десятин, под песчаными местами – 8 десятин 762 сажени, под солонцами – 360 десятин 2000 саженей, а всего в окружной меже 20913 десятин 972 сажени». Размежевание и разделение этой земли между Коростелевым и Мучкапом совершено в середине 19 века.

II. ДРЕВНИЙ ПЕРИОД МУЧКАНА

(3. История построения  второго храма)

   Благодаря богатству природных, земледельческих  и вообще сельскохозяйственных условий жизни, при благоприятных религиозно-богослужебных обстоятельствах  население Мучкапа в 1802 году настолько увеличилось и духовно усовершенствовалось, что уже ясно и бесспорно создало необходимость построения нового, большого храма.

   В Архиве Тамбовской Духовной Консистории за 1802 год под № 70 есть дело «О переносе церкви в селе Мучкапе». Из этого дела можно отметить прошение священно-церковно-служителей Николаевской церкви села Коростелева, Мучкап тож, с приходскими людьми, поданное 1802 года, июня 6 дня «от тамошнего однодворца Федора Мишина» на имя Феофила, Епископа Тамбовского и Шацкого. По этому прошению видно, что дворов в селе уже 250, а душ – 1026, что старый деревянный, однопрестольный храм тесен, что прихожане единодушно желают начать строить на новом месте новый каменный двухпрестольный храм в честь Воздвижения Креста Господня с приделом во имя Чудотворца Николая, что они готовы делать на построение храма всякие оброки и жертвы хлебом, лесом с заготовкой кирпичей. На это прошение последовала резолюция епископа: «1802 г. июля 1 дня. Консистория по сему и по прилагаемому, заготовив храмосозданную грамоту, представить нам к подписанию, дабы зданию способное время не уходило. Планы же – один за подписанием нашим вручить строителям, а другой приобщить к делу. Феофил, Епископ т. и ш».

   Плана и фасада в архиве Мучкапской церкви сейчас нет. При деле в Консистории копии с них хранятся. Фасад и план сделаны на отдельных листах. Копия с них теперь воспроизведена пишущим сие. На рисунке фасада есть собственноручная резолюция Епископа: «1802 года,  июля 3 дня  (по фасаду с планом приобщить к делу. Епископ Феофил т. и ш».

   Храмозданной грамоты в Мучкапе нигде не сохранилось. Копия этой грамоты находится в том же вышеуказанном деле Консистории. Вкратце содержание ее такое: «Божией милостию, по благодати, дару и власти Всесвятого и Живоначального Духа… благословили Мы епархии нашей, Борисоглебского округа села Коростелева, Мучкап тож, Николаевской церкви священно-церковно-служителям с приходскими людьми, по данному к Нам от тамошнего однодворца  Федора Мишина…» (далее перечисляются обещания прихожан, изложенные в их прошении о построении Кресто-Воздвиженского храма). «Сия благословенная храмозданная грамота рукою нашею надписана и печатью запечатана. В благословенном граде Тамбове, в крестной нашей Архиерейской Палате». 

   I. При закладке нового Кресто-Воздвиженского храма были два мучкапских священника: старший Кирилл Петров и младший Афанасий Савин.

    Дальнейшая история прихода и духовенства в Мучкапе за время до 1813 года хорошо вырисовывается из следующих справок.

   I. По ревизской сказке в Архиве Консистории за 1811 год, под № 65 о селе Мучкапе значится:

   «1811 года, июля 17 дня, Тамбовской епархии, Борисоглебской округи, села Мучкапу, Николаевской церкви, которая в последнюю ревизию находилась одноприходною, а в 1796 году по умножению дворов и душ, и по просьбе прихожан учреждена двоештатною, а потом в 1811 году по тем же причинам учинилась троештатною». 

   «1. Священник Кирилл Петров, 78 лет, в 1804 году за старостию лет уволен от должности».

   «Штатные: 2. Священник Дмитрий Кириллов, 49 лет, произведен  к сей церкви в 1804 году, а в 1795 году был здесь диаконом. 3. Второй священник Алексей Константинов, Кирсановской округи села Трескина, священника Константина Иванова сын, произведен из окончивших богословский курс на место выбывшего в Астраханскую епархию священника Афанасия Савина, который находился на вновь учрежденном втором штате; в пятую ревизию был писан при отце своем в селе Трескине, обучавшимся в Рязанской Семинарии 29 лет. 4. Третий священник Стефан Филиппов произведен на вновь учрежденный штат Кирсановской округи села Усть-Панды, умершего диакона Филипа Акимова сын, обучался в Рязанской Семинарии, 39 лет. 5. Диакон Мартин Вавилов, 40 лет, сын священника из г. Борисоглебска. 6. Второй диакон Савва Фролов, 35 лет, сын пономаря из Уварова. 7. Дьячок Алексей Епифанов, 16 лет, сын пономаря в Мучкапе. 8. Дьячок Дорофей Данилов, 36 лет, сын дьякона в Ржаксе. 9. Дьячок Иван Дмитриев, 12 лет, сын священника в Мучкапе. 10. Пономарь Афанасий Дмитриев, 16 лет, сын священника в Мучкапе. 11. Пономарь Епифан Евтихиев, 38 лет, сын священника села Коростелева. 12. Павел Стефанов, 12 лет, сын священника в том же Мучкапе.

   Многочисленность церковного мира прежде всего свидетельствует о том, что приход села Мучкапа был хорош как в количественном отношении, так и в качественном. Население было чисто православное и очень усердствующее в храме и к службам Божиим. С другой стороны, и духовенство мучкапское в это время было на должной высоте своего служения, умело пасти свое словесное стадо, должным образом «править словом истины».

   2. Весьма характерным и многознаменательным случаем для духовенства рассматриваемого периода является такое архивно-историческое событие. По описи дел в Тамбовской Консистории за 1807 год под № 430 значится «дело об ослушании священника с. Мучкапа к явке в Борисоглебское Духовное Правление». Это дело возникло по жалобе канцеляриста-повытчика Борисоглебского Духовного Правления Ивана Иванова, сына Нестерова, от 1806 года  августа 7 дня на священника села Коростелева, Мучкап тож, Дмитрия Кирилова в оскорблении этого жалобщика со стороны священника скверными словами. В объяснении своем на эту жалобу повытчика о. Дмитрий «прописал», что с ним строго обходились в Борисоглебском Духовном Правлении, что сторож Федор не впускал его и просил с него, о. Дмитрия, взятку в 10 рублей, а повытчик Нестеров требовал восемьдесят рублев: «все дело окончилось в 1807 году полюбовно, на вечное забвение». Из этих данных без преувеличения можно заключить, что новый мучкапский священник Дмитрий Кирилов (он, как известно, рукоположен сюда в 1804 году) был твердый и прямолинейный, и даже ученый по тому времени  человек, который не побоялся подробно и доказательно «прописать» о взяточничестве в самом Правлении. С другой стороны, из окончания этого острого дела об ослушании и взятках «вечным полюбовным забвением» можно видеть, что «прописанное» о. Дмитрием о взятках не было клеветой: иначе ослушника  за клевету наказали бы строго, как и старались обходиться в Духовном Правлении с этим  мучкапским о. Дмитрием. В нем, собственно, заключалось «ослушание священника» из дела ничего не видно. Понятно, что после такого инцидента, духовенство мучкапское оказалось на особом счету. Вскоре здесь появляется благочинный, священник Алексей Константинов, который проходил эту должность подряд три срока. 

   3. В 1811 году, как сказано в  справке из ревизской сказки, церковь села Мучкапа «учинилась троештатною». Однако в Архиве Консистории в описи дел за 1811 год № 8 есть «дело о неучреждении третьего штата в Мучкапе». В этом деле находятся два прошения и приговор. Первое прошение от 1811 года  поверенного от прихожан однодворца села Мучкапа Кирилла Евсигнеева-Любавина, на имя «Великого Господина, Преосвященнейшего Феофила, Епископа Тамбовского и Шацкого  и кавалера» о том, что дело об открытии третьего причта в селе Мучкапе возбудил диакон Кирсановской округи, села Богданова Стефан Филиппов с тем, чтобы определить его сюда во священника (он из риторического класса Рязанской Семинарии), что в настоящее время в Мучкапе дворов не более 240, а душ – не более тысячи; что леса для построения и топки для печей дровами – недостаток; что «по дозволению Вашего Преосвященства сооружается каменная церковь, потому требуются много жертв собственного их кошта, отчего с великою нуждою наделяем своих священно-церковно-служителей, видя их совершенную бедность» и что «при оной Николаевской церкви третьего причта за означенными причинами не учреждать». Второе прошение от благочинного священника того же села Алексея Константинова, в котором он усиливает прошение прихожан такими аргументами: он, о. Алексей, с 1803 года живет в Мучкапе и до сего времени без дома, и свое имущество не привел в порядок и не усовершенствовал в экономии», а что другой священник Дмитрий Кирилов «издавна находясь при сей церкви с сыном пономарем Афанасием, сверх сего коварно домогается третьего штата, желая определить при церкви еще двух своих сыновей к какой-либо должности, избегнув семинарии  или другого состояния, могущего произойти от обстоятельств времени». Третий документ при сем – приговор крестьян о нежелании без нужды открывать в Мучкапе третий причт. Резолюция Епископа Феофила на сем деле от 1811 года, марта 6 дня: «Консистории по сему и по приложенным при сем трем документам совсем отменить мысли, ежели есть посяжка на третий штат и отнюдь она не определяет, ибо Святейший Синод крайнее попечение имеет об удовольствии, касательно пропитания священно-церковно-служителей, с тем и отражать излишние штаты».

   И все таки «отражать» третий штат в Мучкапе не нашлось сил. «Посяжка» о. Стефана взяла верх и уже в июле месяце того же 1811 года по ревизии он оказался священником в селе Мучкапе на третьем штате. Подлинного дела о сем определении и о посвящении о. Стефана в Архив Консистории найти не удалось, потому что оно не уцелело. В этом же 1811 году последовала в декабре смерть Епископа Феофила после продолжительной его болезни. Быть может, последнее обстоятельство имело какое-либо отношение к делу «о неучреждении  третьего причта в Мучкапе». В 1812 году и далее мучкапская церковь значится в справках Консистории «троештатною».

Священник П. Благонадеждин.

       -------

III. ПЕРВЫЙ  ЮБИЛЕЙНЫЙ ГОД.

     (1813 год).

   Первый юбилейный год в церковно-приходской жизни села Мучкапа ознаменовался выдающимся в этой жизни событием, освящением нового придельного Никольского престола в новосооружаемом огромном каменном храме. Этот храм заложен был в 1802 году. Через десять лет была устроена первая  половина храма, трапезная часть, где с правой стороны помещался придельный алтарь.

   Архивно-исторический материал, относящийся к этому событию, можно сказать, есть, и находится частию в Консистории, частию в архиве мучкапской церкви. Из этих данных выясняется, что два года, предшествующих 1813 году, были не особенно благополучны. 1811 год ознаменован в этой местности полным неурожаем хлебов вследствие бездождия. В 1812 году было всем известное «тяжелое всероссийское военное лихолетие с Наполеоном французским». Хотя это для мучкапцев не было бедствием в полном смысле, но все-таки значительно охлаждало усердие к храму. С одной стороны, прежний деревянный храм делался совсем тесным, с другой стороны, на отделку, в черне готового каменного придела, средств нет. Для выхода из такого затруднения прихожане, вопреки желанию местного духовенства, придумали воспользоваться материалом из старого храма.

   Следующая справка из Архива Консистории достаточно освещает это событие. Дело «о постройке каменной церкви в селе Мучкапе» по описи Консистории за 1812 год  № 8-11. В деле находится прошение доверителя прихожан Федора Летунова о разрешении разобрать  старый деревянный храм и употребить из него все пригодное на окончательное устройство пола и иконостаса в новом приделе каменного храма. Здесь же находится и другое прошение мучкапского благочинного священника Алексея Константинова о том, что для придела готовы чугунные полы и что оставаться без храма целому приходу неудобно. Консистория представила дело со своей «справкой» от 13 сентября 1812 года. В справке написано, что мучкапским прихожанам выдана в 1802 году, июля 3 дня, храмозданная грамота на построение каменного храма в память Воздвижения Креста Господня, что приходских дворов – 249, а душ мужского пола – 1336; землею священнослужители, «коих три причта», владеют чрезполосно, что в сем 1812 году каменная церковь в приделе готова и чугунные полы для придела готовы, но что прихожане, в особенности доверитель Ф. Летунов, вопреки ходатайству благочинного просили по неурожайному 1811 году, по налогам военного времени использовать старый храм: разобрать его на полы и на обжижку кирпичей; старый иконостас из старого храма поставить в приделе новой; престол разобрать с должным благоговением; что это Консистория со своей стороны находит  возможным, и чтобы об освящении нового придельного Никольского престола просили в свое время надлежащим порядком особо. На сей справке последовала 16 сентября резолюция Епископа Ионы: «исполнить по сему».

   «Особое в надлежащем порядке прошение» об освящении нового придела и о выдаче нового Антиминса последовало в 1813 году в октябре, то есть через год. Таким образом, опасения благочинного о «неудобности для прихода быть без своей церкви» сбылись: целый год служб в Мучкапе не было. Вероятно, венчания, отпевания усопших и помин совершались в храме села Карастелева, куда, конечно, ездили и в праздники.

   13 октября 1813 года последовал в Консисторию рапорт благочинного с резолюцией Епископа о смене Антиминса в мучкапском храме. На сем – постановление Консистории: «старый Антиминс отослать дома Его Преосвященства к казначею Иеромонаху Питириму при Указе с тем, чтобы он вместо оного выдал новый». Указ выдан в тот же день за № 3197. В журнале Консистории по делу выдачи Антиминса 15-го октября приказали: «С прописанием резолюции Его Преосвященства об освящении придельной церкви присутствующему в Консистории Кафедральному протоиерею Гавриле Шиловскому послать Указ; а о выдаче под расписку оному отцу предписать Указом казначею-Иеромонаху Питириму».

   Относительно точного установления знаменательного юбилейного дня, в который совершилось освящение храма в селе Мучкапе, не нашлось никаких данных. Самые тщательные и всесторонние изыскания по разным архивным документам в Консистории привели только к установлению крайних дней, когда отправился из Тамбова «освятитель» - протоиерей Гавриил Шиловский, и  когда возвратился. Этому послужили отметки на заглавных листах журналов Консистории в 1813 году за время с 15 октября и по 31 декабря. Против фамилии о. Шиловского значится: «не был в Присудствии за отлучкою для освящения церкви», подряд в журналах с № 203 от 15 декабря по № 208 от 20 декабря. Но в пять дней поездку за 130 верст от Тамбова и само  освящение исполнить едва ли возможно в зимнее время. К этому можно принять во внимание, что отсутствие о. Кафедрального из заседаний консисторских началось с 2 декабря, но только сначала он отмечался: «не был из-за болезни», а потом просто «не был», и уже с 15 декабря – «для освящения церкви». Справка в мучкапских церковных приходо-расходных книгах указывает на то, что освящение храма совершилось в середине декабря. Там за декабрь месяц написано: «6 числа. Заплачено живописцу села Шапкина за расписание алтаря – 160 рублей; за атласные ленты разного сорта, за шнурок шелковый, за тесьмы и медные кольца для употребления около престола и жертвенника, заплачено купцу Артемию Ефимову 12 руб. 40 коп.». Эти данные именно приводят к тому, что освящение Никольского придела совершалось в декабре, когда алтарь уже был отделан живописцем. Каково было это торжество освящения, более точных свидетельств нет. Федор Летунов – представитель прихода и ходатай за окончание и освящение нового храма, как известно доселе, пользуется памятью строителя. Он похоронен в ограде храма, над его могилой каменный балдахин доселе цел. По занятию он был арендателем водяной мельницы на реке Вороне в том месте , где ныне эту реку пересекает железная дорога.

   Считался ли 1813 год первым юбилейным праздником в мучкапской церкви, не известно. Сам праздник в честь св. Николая Чудотворца доселе свято соблюдается. По желанию прихожан, духовенство с тех пор и до сего дня ежегодно обходит с молебным пением все дома мучкапцев 9-го Мая, на день памяти перенесения мощей Св. Николая, а не 6-го декабря. Скорее всего, это случилось потому, что освящение престола было в декабре месяце (после 6-го декабря), и вот в следующий за сим «майский никольский» праздник и поспешили с особым для первого раза усердием «помолитвовать». О религиозной любви и о почитании Св. Николая Чудотворца свидетельствует и сейчас множество икон этого угодника. В обоих иконостасах есть по иконе, кроме того, в приделе за правым клиросом большая икона на кипарисе в киоте, есть еще в киоте переносная, есть полубольшая икона, еще несколько аналойных, в числе которых есть сохранявшаяся в часовне из первого деревянного храма.

     В заключение истории первого периода для характеристики церковной жизни небезынтересно привести еще некоторые справки из приходо-расходных и клировых книг. С церквей брались суммы «для внесения в казенные места». По книгам эта статья расхода всегда прописывается под 31 числом декабря. В 1809 году этого взноса  101 рубль, в 1810 – 269 руб. 9 коп., в 1811 году – 226 руб., в 1812 – 6 руб. 75 коп., в 1813 году – 186 руб. 75 коп. Получателем этих денег был благочинный священник села Мучкапа Алексей Константинов. Книга за скрепой, шнуром и печатью Борисоглебского Духовного Правления  подписана: «Успенский протоиерей Симеон». В 1812 году один пуд желтого воску стоил 36 рублей, одна четверть красного вина стоила 5 рублей 50 копеек.

   В клировой ведомости за 1813 год писано: «По штату при сей церкви положено 3 священника, 2 диакона, три дьячка и три пономаря; дворов – 260, душ мужского пола – 1379, женского пола – 1460; земли пашенной и сенокосной указанная пропорция в чрезполосном владении; руки священно-церковно-служителям не производится ни от кого ни почему; есть в приходе молокане, которых не много, в котором состоит крестьянин Афанасий Кузин. Состав церковного клира в этом году тот же самый, что и в 1811 году по ревизской сказке, приведенной в предшествующей главе. Нет среди причта первоиерея мучкапского, священника «в заштате Кирилла», который, вероятно, в эти годы умер. Рождений было за весь год – 151, браков – 36, умерших обоего пола – 76.

   Наконец, не лишне привести здесь исторические данные о полах в храме. Из дела об освящении церкви в 1812 году по описи № 8 видно, что полы чугунные готовы, как это упоминается в прошении о. благочинного и в справке Консистории, и что прихожане просили старый храм употребить на полы. А между тем, по делу «о ремонте церкви» в 1826 году, по описи Конс. № 240, из прошения однодворца Ильяна Шигарева от 19 марта видно, что полы во всем храме оказались кирпичные, от чего пыль по всему храму, и угрожает пыль особенно Кресто-Воздвиженскому иконостасу, стоящему «не менее двенадцати тысяч», что разрешено по журналу Консистории пол кирпичный заменить деревянным с тем, чтобы кирпич употребить в пользу церкви, а до престолов касательства не иметь.

   Были ли готовы чугунные полы, почему не были сделаны в 1812 году деревянные полы? – остается вопросом неразрешенным.

IV. ВТОРОЙ  ПЕРИОД МУЧКАПА

(1. 1813-1823 годы).

   Как сказано в храмозданной грамоте Тамбовского Епископа Феофила от 1802 года, июля 3 дня, храм в селе Мучкапе проектировался с главным престолом в честь Воздвижения Креста Господня. Однако в церковных книгах, выдаваемых из Тамбовской Консистории и Борисоглебского Духовного Правления, надписи делались пока для Николаевской церкви села Мучкапа. Даже и после освящения Кресто-Воздвиженского престола в 1823 году, например, метрики, приходо-расходные книги долго надписывались для Николаевской церкви. Окончательное устройство всего каменного храма и установка нового иконостаса к главному престолу совершились в 1823 году. Нужно полагать, что и тогда храм выглядел весьма величественно, особенно главный купол восемнадцати аршин в диаметре. Длина всего храма по плану в фундаменте восемьдесят аршин, а ширина в главной части с папертями – 28 аршин, вышина всей колокольни с крестом – 63 аршина, а под огромным куполом высота от пола – 47 аршин. В действительности  при постройке сделаны отступления от плана и от фасадного чертежа. Главный алтарь сделан полукруглым, со сводом. Трапезная расширена в уровень с главным подкупольным фундаментом и сделана сводами на четырех столбах посредине в три марша. Между колокольней и западной стеной в трапезной устроено по обоим сторонам прохода маленькое кладовое помещение в две тонких каменных стенки с маленькими окнами на фасаде, чего в рисунке нет. В куполе восемь окон одинарных, а не тройных, как на чертеже фасада, вместо боковых оконных полурамок сделаны просто ниши. В колокольне на северной стороне дверей совсем нет, а в этой глухой стене внутри сделана кверху каменная лестница спиралью. Верхний третий ярус колокольни, как это бывает обычно у подрядчиков, уменьшен и в вышину, и в диаметре, то есть стиль не выдержан, а вместо пролетов под арками в этом ярусе сделаны едва заметные ниши. Наружных решеток в обоих ярусах колокольни и у фонаря под куполом нет. В общем же, все указанные отступления мало изменяют вид храма и хорошее впечатление от его внешней и внутренней величины, простора и света.

   Иконостас к главному престолу сооружен новый, в свое время стоивший до двенадцати тысяч рублей,  - столярной работы по белому фону на клеевой краске, резьба в позолоте, трехъярусный. Просуществовал этот иконостас до 1909 года, когда заменен новым.

   Таким образом, весь Кресто-Воздвиженский храм строился в Мучкапе 21 год.

   Хлопоты и приготовления к освящению храма начались в 1823 году, вслед за уборкою урожая хлебов.

   Архивным прожектором для этого знаменательного события в Мучкапе опять является Тамбовская Консистория, откуда и проливается достаточно света. Дело 1823 года, № 129 «Об освящении церкви в Мучкапе». Здесь находятся: прошение от доверенных прихожан села Мучкапа церкви Кресто-Воздвижения Господня крестьян Потапа Бакренева и Саввы Шигрева, от 20 сентября об освящении храма, репорт благочинного священника села Уварова Иоанна Михайлова о готовности храма к освящению и подписка мучкапского третьего священника   Стефана Филиппова  о неуклонном представлении в церковь недостающих вещей и книг. По содержанию резолюции Епископа от 20 сентября видно, что подписка сия дана в Консистории и что, стало быть, с хлопотами об освящении храма приезжал в Тамбов этот третий  священник; тогда как старший о. Дмитрий Кириллов  и первый бывший благочинный  о. Алексей Константинов, быть может, не участвовали, или даже заявляли о недостаче книг и вещей. На сем деле следующая резолюция Епископа Феофилакта: «1823 года, сентября 20 дня. Храм освятить по чиноположению святой церкви благословляем о. Протоиерею Дмитрию Соколову соборно есть ли дозволять дела по его должностям училищным, а освященный Антиминс отдать под расписку приходского священника, обязан немедленно представить в церковь недостающие вещи, а особенно книги прежде освящения храма по силе данного обязательства».

   Далее  установить документально точно, в какой именно день было совершено это достопамятное освящение главного Кресто-Воздвиженского престола, опять оказывается очень трудно. Во всех клировых ведомостях встречается прежняя дата: «храм освящен в 1813 году». Это, конечно, относится ко времени освящения Никольского храма. Опять пришлось искать по предыдущему методу в журналах Консистории, по заглавным листам этих журналов, так как назначенный «освятитель» - член Консистории. Действительно, в этих журналах против фамилии кафедрального Д. Соколова, начиная с 27 сентября делается пометка: «не был за отсутствием для освящения церкви». Оканчивается она 8 октября, во вторник. Таким образом, из этих крайних дней можно предположительно определить день освящения на 1-ое октября, на вторник, и это тем скорее, что по издавна укоренившемуся здесь обычаю «Покров зовется гулящим», так как к этому дню приурочиваются венчания браков и свадебные гулянья. Кстати сказать, что и в «церковной Мучкапской летописи», составленной в 1887 году, написано без указания на какие-либо документальные данные: храм Кресто-Воздвиженский освящен в 1823 году  с благословения Преосвященного Феофилакта  Тамбовским кафедральным протоиереем Дмитрием Соколовым, октября 1-го дня». Большего подтверждения из осмотра приходо-расходных книг сделать не удалось. В 1822 году  в этих книгах есть расход только за февраль месяц, за 30 фунтов свеч желтого воску – 63 руб. 50 коп., а далее листы не писаны и нет за весь год более статей расхода. Следующего 1823 года совсем и листов пробылых нет,  похоже  на то, что здесь сделана выемка и шнур порезан, тогда как следом в одном и том же переплете помещен 1824 год с заглавным листом «для Николаевской церкви села Мучкапу», где шнур и печать целы, и даже в конце 1825 года есть контрольная надпись: «1826 года, сентября» «дня, сия книга свидетельствована в Борисоглебском Духовном Правлении и вместо нее дана другая». Что разумеется под словом «книга»   не особенно ясно.

   Чтобы составить себе представление о церковно-религиозной жизни Мучкапа за описываемый десятилетний период, к этому достаточных памятников мало уцелело. Так как все это время  непрерывно шли спешные работы по окончанию храма кладкою и в то же время по снабжению его утварью и по устройству нового иконостаса, то, несомненно, все прихожане вместе с духовенством, что называется, не сводили глаз с храма. Это должно бы способствовать укреплению связи между причтом и прихожанами, а также и любви к церкви и к службам. Церковные доходы от свечей и кошелька тогда не могли быть особенно большие, если принять к сведению, что  в 1818 году один пуд церковных восковых  свечей писался по расходным книгам – 72 рубля, а в 1822 году – 84 руб. 60 коп. Все дело церковного строительства двигалось и созидалось на обязательном самообложении  или на отдаче разных земельных угодий в пользу церкви. И все-таки церковная казна и тогда доставляла возможность сооружать утварь и ризницу. Как видно из таких приходо-расходных книг, за время с 1809 года по 1822 год употреблено на ризы и утварь 1536 рублей 95 копеек. Непременная ежегодная статья церковного расхода «в казенные места», конечно, была, но постепенно уменьшалась. Через каждые три года службы благочинных сумма эта так показывается: в 1814 году взнос – 218 руб. 90 коп., был благочинным священник села Мучкапа  Алексей Константинов, в 1817 году – взноса 129 руб. 35 коп., благочинный священник села Можеева Петр Казьмин; в 1820 году – 106 руб. 25 коп., благочинный  священник села Уварова Фома Ефимов. А в клировых ведомостях 1823 года написано сие: «Церковная сумма, свечная, кошельковая и кружечная высыпается и считается ежемесячно при всех священно-церковных-служителях и записывается в приходскую книгу по данной печатной форме без всякого упущения и хранится в безопасном месте за замком старосты церковного и печатью священника. Оная сумма в расход  употребляется старостою церковным с согласия священно-церковно-служителей, также с запискою по форме в расходную книгу и по прошествии каждого месяца и года по надлежащему подписывается». Такая надпись имеется в клировой, находящейся в Архиве Консистории. Остается пожелать, что тщательно писанная расходная книга не уцелела в Мучкапе. В конце этой же клировой есть упоминание о том, что в числе однодворцев состоит семь дворов молокан: мужского пола – 27 душ и женского пола – 30 душ; что метрические тетради с 1788 года все целы. Последнее показание весьма ценно: оно позволяет предполагать, что до 1788 года  метрические тетради писались при селе Коростелеве первом, что на правом берегу Вороны. И, как известно из прежде писанного, сейчас в Мучкапе от 18-го века соблюлась одна метрическая книга 1794-1795 года.

   Численность и благосостояние прихожан увеличивалось естественным порядком. Это подтверждается цифровыми данными. В 1784 году  в ревизии «сказано» 140 дворов, через 16 лет, в 1802, сами прихожане через поверенного писали – 260 дворов, через двадцать лет, в 1823 году,  дворов в Мучкапе 322, а душ мужского пола – 1621, женского пола – 1805. По метрическим книгам за 1823 год значится рождений – 148, браков – 42, умерших – 75.

   Состав священно-церковно-служителей за 1823 год отмечен в «формулярном списке» по образовательному цензу, что заключает в себе характерные особенности. 1. Священник Алексей Константинов – кончил курс богословских наук; 2. Священник Дмитрий Кирилов – в семинарии не был (?!); 3. Священник Стефан Филиппов – из реторического класса; 4. Диакон Иаков Евдокимов – из реторического класса; 5. Диакон Савва Фролов – из низшего класса; 6. Дьячок Алексей Акифиев – из русского класса; 7. Дьячок Иван Дмитриев (сын о. Дмитрия) – в семинарии не был; 8. Дьячок Яков Стефанов (сын о. Стефана) – в семинарии не был; 9. Пономарь Яков Саввинов (сын диакона Саввы) – из нисшего класса; 10. Пономарь Павел Стефанов   (сын о. Стефана) – в семинарии не был;  11. Зачисленный пономарем праздный церковник – Василий Павлов – семи лет (?!),  внук о. Стефана, - обучается часослову.

   Во-первых, в этом списке все размещены  не по старшинству, а по образовательному цензу: о. Алексей годами много моложе отца Дмитрия, диакон Иаков первенствует перед диаконом Саввой, хотя первому – 33 года, а второму – 48 лет, и только не особенно сейчас понятно, что за образовательный ценз был тогда: «в семинарии не был»   и какой святою простотой отзывается, что семилетний младенец, обучающийся часослову,  числился пономарем!

   Во-вторых, всматриваясь в этот список духовенства Мучкапского, нельзя не отметить, что все они – одной семьи, все – родня между собой, доходя до внуков. И не только здесь «плоцкое родство», но и духовное,  так высоко в то время почитаемое. 

      До сего времени эта наследственная родственность уже пресекла все свои корни, но порядок наследования и передачи мест не только по прямой мужской, но и по боковой женской линии практикуется и доселе. Всегда и во всяком случае это – дело епископа и редко случается, что «место» украшает человека, но не наоборот.

IV. ВТОРОЙ  ПЕРИОД МУЧКАПА

(2. С 1823 года по второй юбилей – 1863 год)

   Для благоустройства и полной организации церковно-приходской жизни в селе Мучкап, это самое лучшее время, весна. За этот период в Мучкапе образовались: базар, волостное правление, разделение земли с Коростелевым, нарезана причту земля в одном месте, был расцвет учительного священства с богословским образованием, заведены сельские училища, как первые начатки деревенского просвещения. Зацинковывался фундамент для дальнейшей лучшей жизни села и церкви. Совершившаяся в 1861 году царская отмена крепостного права, хотя непосредственного отношения к «вольным мучкапским омбургцам» не имела, но все же вносила свою долю света и радости вообще в крестьянство. Столпом и основой всего церковно-гражданского строя в то время  был, по всеобщему  живому   и непререкаемому отзыву до сего дня, священник с 1830 года, затем благочинный и наконец заслуженный протоиерей, Василий Алексеевич Аквилонов, умерший в 1884 году.

   За описываемый  сорокалетний период в расселении самого Мучкапа образовались улицы и переулки с особыми прозваниями: 1) Чурсинская, или Мысевка, около часовни на месте первого храма, в направлении с запада на восток, 2) Фомина - на запад от прежнего храма, 3) Кузнецовка параллельно с Фоминой, поюжнее, 4) Архиповка, по имени содержателя последней водяной мельницы по реке Мучкапу, около нового Кресто-Воздвиженского храма, от того места, где ныне пересекает речку Мучкап железнодорожный мост, направление этой улицы Архиповки с юга на север, 5) Булыгина улица вдоль течения речки Мучкапа на северо-восток, 6) Кащевка, или Круглая, по фамилии первых поселенцев  Кащеевых, на восток от Кресто-Воздвиженского храма, 7) Базарная площадь, около прежнего «откупного кабака», где ныне базар и новый, второй  каменный Покровский храм  и 8) наконец Суслина улица, кремль села, самая старая и коренная, по прозванию «суслянки» - подгорной речки с ключевой водой, ныне затянутой песком, на расстоянии до пяти верст от старого храма, по линии – на юго-восток.

   Лес в это время был еще большой, состоящий из ольхи и осины, годный на жилые строения. Рыбы в озерах – Линевом, Лопасовом и в заводях – Шумиловки и по Старой Вороне, водилось очень много: судаки по 15 фунтов экземпляр, лещи такой-же величины. Составлялись компании «неводчиков» для промысла за рыбой. Рассказывают, что иногда, в полую воду, удавалась одна тоня до семидесяти пудов. Были старинные охотники до пчеловодства, по старинной «дуплятой» методе и в колодах. А ныне до пяти пасек с рамочными ульями. Покосов по заливным лугам было с избытком. Скотоводство развивалось по паровой земле, какая с годами прибавлялась  и распахивалась из резерва и «сенного покоса в 11.651 десятин», из ковыльных и солонцевых залежей. В дальних отрогах по большим, с постоянным водопоем, оврагам – Березовом, Осиновом и в вершинах речки Ольшанки стада овец находились во все время подножного корма, без пригона на ночь в село. Пастухи овец живали безотлучно в полях от Пасхи до Покрова, все лето. Там устраивали ночные притоны – тырла, там заводили всякую летнюю и осеннюю оседлость. Пастухи всегда здесь бывают из людей много-семейных, зажиточных и честных, а не бобыли, как в  других местах. При гуртах всегда содержатся хорошие, дорогие собаки-волкодавы. Пастушество здесь и доселе считается серьезным, трудным и очень благодарным занятием. А тогда особенно это было жизнью полной и даже с поэзией на лоне природы. К осени, со «спасов», около овечьих тырл иногда собирались еще табуны лошадей-стригунков и стада телят и гусей.

   Работ сельскохозяйственных было много, с весны до осени. Разнообразилась жизнь мучкапцев еженедельными базарами по пятницам, праздничными забавами, да семейными обрядами на крестинах, при браках и во время труда по усопшим. А все эти празднества и религиозные обряды приводили и содержали прихожан около приходского храма, под сенью Св. Церкви, в молитвенном настроении, по уставу и заповедям Божиим.

   Религиозно световая атмосфера и в описываемое время изобильно насыщалась силами церковного клира, полных три штата. Богослужение совершалось ежедневное, и праздничное соборно-торжественно. Следили за исправностью и даже за установностью служб, особенно постовских. Твердо слышалась поучительная проповедь с церковного амвона. Благочестно приглашались и располагались прихожане к почитанию памяти умерших. Так называемые «сорокоусты», или сорокодневное  поминовение усопших здесь за описываемое время – явление первой необходимости. Унаследовано это от крепкой веры старинных однодворцев в силу и действенность церковных молитв у Св. Престола Божия. Жизнь первоначальных, старожилых бобылей однодворцев часто имела в своем прошлом разные темные похождения, или даже и тайные преступления, а иногда сопровождалась всякими злоключениями и, естественно, верующего христианина обращала к Богу и удерживала в твердых обещаниях на монастыри «за упокой раба Божьего (имярек)», а по умножении церквей – в свои приходские храмы. Очевидно, доминирующее настроение однодворческих семейных преданий христианских не ускользнуло от бдительности духовных пастырей и удовлетворено с молитвенным усердием. Как правильно поставленное и христиански-догматически обоснованное, это поминовение усопших достигает сильного развития в следующее третье пятидесятилетие. Вместе с «сорокоустным» поминовением положено начало к заведению и помина «на вечное время», то  есть вклады в банк на вечное время из процентов.

   Церковно-храмовое благоукрашение за это время также развивалось, что можно хорошо видеть из следующей справки в послужном списке за 1863 год  ктитора церкви, крестьянина Федора Исидорова Пальцева – 61 года, он состоял на службе с 1844 года, в 1848 и 49 годах храм внутри окрашен  по его старанию, в 1854 году перелит  стопудовый колокол, в 1855 году перекрыта вновь вся церковь, в 1857 году куплен запрестольный седьмисвещник, в 1858 году приобретен серебряный с позолотой ковчег ценою в 298 рублей, в 1859 году в главном алтаре устроены новые царские врата и рака для плащаницы, в 1860 году куплен новый серебряный с позолотой сосуд – потирь, дискос и другие принадлежности, ценою 430 рублей, в 1863 году на поновление иконостаса употреблено 540 рублей. Если к этим почти ежегодным расходам из церковных сумм добавить, что делались взносы со свечных доходов на духовно-учебные заведения и, конечно, были другие расходы, то необходимо будет заключить, что мучкапцы – прихожане с усердием и обильно подавали свои лепты на храм Божий. По приходно-расходным церковным книгам суммы за 1863 год сбалансированы так: остаток от 1862 года – 507 рублей 82 копейки, доходу всего – 647 руб. 27 коп., а всего +1155 руб. 9 коп., израсходовано в то же время – 998 руб. 82 коп., осталось к 1864 году – 156 руб. 27 коп.

   За описываемый период в церковном клире за смертию выбыли два священника: Феодор Иванов Крылов  и Ефрем Стефанов Щеголев. К 1863 году были на лицо замещены все одиннадцать штатных вакансий:

  1. Благочинный, священник Василий Алексеев Аквилонов.

   2. Священник Степан Степанов Победоносцев.

   3. Священник Михаил Дмитриев Балтийский.

   4. Диакон Иван Семенов Остроумов.

   5. Диакон Яков Саввин.

   6. Викарный диакон Петр Казанский.

   7. Дьячок Яков Стефанов.

   8. Дьячок Михаил Михайлов Иванов.

   9. Пономарь Иосиф Воронский.

   10. Пономарь Андрей Иосифов.

   11. Пономарь Александр Серповский.

   Известно, что первое училище в Мучкапе было открыто в 1843 году и состояло в ведении Палаты Государственных Имуществ. Где оно первоначально помещалось и каков был ее состав, точно не известно. Судя по тому, что комплект его учеников был в среднем около 50 детей, можно заключить о его величине. Первым официальным его законоучителем был священник Стефан Победоносцев с 1856 года. Училище имело свое помещение при базарной площади. 

 Базар в селе образовался на середине, или на равном расстоянии между двумя главными концами села: между Чурсинским и Архиповским концом около храма и между Суслиной богатой улицей, около главного в то время торгового центра «кабака» с красным флагом. Кабаки в то время были на откупах у целовальников или сидельцев, которые считались в некотором роде агентами правительства. Для соблюдения торговых интересов «кабака» была полюбовно определена высокая площадь среди всего Мучкапа, то место, где было попросторнее и «красный маньяк кабацкий» повиднее. Около этого кабака и стали по сторонам размещаться разные мелочные лавочки и сюда привыкли съезжаться из окрестных сел. Так здесь и образовалась базарная площадь с базаром в пятницу. Говорят, что пятница избрана днем для торговли потому, что некоторые старинные однодворцы считали «пятницу» за праздник, вероятнее всего, что это малый остаток от татарско-турецкого владычества, где по Корану исламизм заповедует почитать пятницу и заниматься «селям-алейкум», то есть праздничными приветствиями. Первые торговцы были с черным обиходным товаром, вроде табаку, спичек, дегтю, а также калачей и бубликов, все – здешние мучкапцы. Приезжали на базар и купцы из уезда скупать всякое сырье вроде мерлушек, кож, сала, моченца-конопли. Хлеб обыкновенно возили продавать «в городе», то есть в Борисоглебске, или «в губернию», то есть в Тамбов, который на расстоянии 130 верст. За всю базарную площадь тогда годовая арендная цена была близ 300 рублей ассигнациями, хотя официально счет на серебро введен в 1840 г.

  Самостоятельное волостное правление в Мучкапе образовалось в 1843 году, а прежде вместе с селом Коростелевым составляли часть волости Чащинской при селе Чащино на правом берегу Вороны. С 1843 года в нововыделенную Мучкапскую волость входили: село Мучкап, село Луневка (Березовка) и деревня Осиновка (Новая Ольшанка). Эта последняя деревня состоит из выходцев с Мучкапа в количестве до 40 домохозяев с 1830 года.

  В 1862 году была произведена геометрическая экспликация мучкапской земли на план. К этому времени относится и окончательное разделение землевладения между жителями села Коростелева и села Мучкапа. Во время этого полюбовно-генерального размежевания выделена в особые участки и земля владения священно-церковно-служителей села Мучкапа. Прежде духовенство владело земельным довольствием от прихожан «чрезполосно», то есть в каждом из трех полей. Теперь для церковного клира полевая земля указана и занесена в план в Губернской Чертежной Палате в одном месте, в расстоянии от одной до трех верст от Кресто-Воздвиженского храма. Всей полевой, пахотной земли с дорогами, оврагами и водороями по плану значится сто сорок восемь десятин. Кроме того на планшетах по самому селу Мучкапу, из того же генерального обмежевания 1862 года, под литерами «М-2» в № 6 и № 14 обозначены земли священно-церковно-служителей, занятые строениями, садами, огородами и гумнами, всего семь десятин и 720 саженей. Нужно полагать, что эта церковная земля исключена была из окладов по земским и государственным денежным сборам.

  Не сохранилось никаких данных о том, был ли юбилейный 1863 год ознаменован чем или отпразднован. Из послужного списка церковного ктитора Федора Пальцева видно, что в 1863 году было употреблено 540 рублей церковных денег на обновление иконостаса. Быть может, что освящение иконостаса и было приурочено и совпало с праздником юбилея. Однако пока нигде не удалось отыскать каких-либо свидетельств о времени и характере этих празднеств.

  Про Архиерейские ревизии или проезды и посещения их также никаких сведений за этот период не имеется.

  Первая деревянная ограда вокруг храма устроена в 1850 годах и тогда же сделаны посадки деревьев: яблонь, груш, вишней, лип, тополей и осин. Все это хорошо растет, посажено и выращено трудами крестьянина Андрея Краснова, который, как бобыль, жил в караулке. Память о нем – добрым словом и молитвой.

V. ТРЕТИЙ ПЕРИОД МУЧКАПА

(1. С 1863 года по 1888 год)

  Третий, последний описываемый период Мучкапа можно разделить на две половины, или на две «главы» по изложению, до времени заведения «церковной летописи». Буквально заглавие этой летописи значится так: «Церковно-приходская летопись по Мучкапской Кресто-Воздвиженской церкви, 2-го Борисоглебского Благочиннического Округа, составленная по правилам, изданным Тамбовским Епархиальным Начальством, с утверждения Преосвященного Виталия, Епископа Тамбовского и Шацкого, и Кавалера, отпечатанным в Епархиальных Ведомостях в 1-й половине месяца августа 1887 года». Составлена умершим протоиереем села Мучкапа Стефаном Победоносцевым. Первая историческая часть в летописи не отличается полнотою и документальностью, а иногда и не соответствует истине, как, например, сведения о времени образования прихода или о первых священно-церковно-служителях. В предшествующих сему четырех отделах и в семи главах изложены все добытые исторические данные из архивных документов: они заключают в себе сравнительную полноту. И поэтому из первой части «церковной летописи» для настоящего исследования представляется пригодного материала не особенно много. С 1888 года в той же «летописи» открыт постоянный «повременный отдел» второй части, и значит, с этого года открывается, так сказать, новая эра в истории Мучкапской церкви. Теперь исторический материал будет точный, полный, чистый. До этой же летописной даты попытаемся еще раз в указанный период, с 1863 года по 1888 год, представить здесь посильные дополнения.

  Не была еще речь о приходских кладбищах. По давнишнему порядку и обычаю на Руси, первым местом для погребения по христианскому обряду умерших с верой в Воскресшего Христа всегда был «погост около храма». Как место упокоения усопших, погост вокруг храма всегда считался неприкосновенным, святым (кадоги), то есть выделенным для Бога. Русское законодательство ограждает эту неприкосновенность близ храмов расстоянием на 20 саженей во все стороны. По этому главному основанию и первое кладбище в Мучкапе было около первого деревянного храма в нынешней Чурсинской улице, вокруг часовни, как это подтверждается общим непререкаемым мнением. Часовня, построенная с незапамятных для нынешнего поколения времен, указывает место алтаря от первого храма. Первый приходской погост с останками усопших мучкапцев и есть около этой часовни.

  Второй погост, особо отведенный не ранее упразднения и разборки первого деревянного храма, был на том месте, где ныне здание земской Мучкапской больницы и сад около этих зданий. Необходимость указания и отвода особого кладбища вызывалось в это время двумя обстоятельствами. Во-первых, со времени упразднения первого деревянного храма в 1812-м году, естественно, и погост церковный должен был закрыться в том смысле, чтобы здесь не прибавлять места за переполнением. Во-вторых, около нового, открытого в приделе храма нельзя было погребать умерших, потому что в строительный период ближайшая площадь около строящегося каменного храма была занята известковыми затворами и складами кирпича и мусора. Это второе кладбище было закрыто в 1833 году, главным образом потому, что оно оказалось с северной стороны стеснено рвом, из которого брали песок для построения Кресто-Воздвиженского храма.

  Третье место для кладбища отведено с 1833 года в том месте, где оно распространяется и увеличивается до настоящего времени: на северо-запад от храма, в поле, на расстоянии одной версты. На этом кладбище есть две старых разрушающихся каменных надмогильных часовеньки. До настоящего времени занято земли под это кладбище более пяти десятин. До 1913 года не было огорожено. Скотина беспрепятственно ходила по нему и портила всякие надмогильные памятники. Растительности не было никакой. Только сиротливо выглядывала одна тощая береза, как говорят, посаженная тем же Андреем Красновым, который богато окультивировал сад при Кресто-Воздвиженском храме: Царствие ему небесное!

 В описываемое время окончательно устроен звон колоколов при храме. Хотя исторические сведения о колоколах написаны медью на них самих, однако не всякий и не всегда может читать эти сведения. Подобно как и в архивах - все есть, написано и лежит: стоит придти и видеть, и читать. И как не всякому и не всегда возможно читать историю именно через вдыхание пыли архивной, так точно и в самом подлиннике разбирать медно-колокольные страницы не особенно удобно. По сим соображениям, кажется, не лишне снести «медные строки» сюда, на сквозную бумагу, хотя в приведенной «церковной летописи» сего нет. Кроме того, о некоторых колоколах есть устное предание о том, чего не написано и медью. 

 Всего колоколов, как обозначено в летописи, и в действительности восемь. Начиная с маленьких, первые пять колоколов унаследованы от первой Мучкапской церкви, из деревянного храма. Значит их век не менее полутораста лет. На этих колоколах никаких изображений и надписей рельефных нет. Есть только по нижним краям полоски от шлифования и вырезка цифр резцом о весе каждого колокола. Первый - в тридцать фунтов веса, второй - в один пуд два фунта, третий – в 3 пуда 5 фунтов, четвертый - в 4 пуда 23 унта и пятый – в 10 пудов 36 фунтов. Этот пятый колокол исполнял свою службу в первом Мучкапском деревянном храме и оттуда был перенесен к новому Никольскому каменному приделу в 1813 году, когда звонница помещалась до выкладки колокольни на временных дубовых козлах. В настоящее время у этого колокола отбит край, но звон очень хороший. Ко времени освящения Кресто-Воздвиженского храма, в 1823 году был сооружен, по устному преданию, стопудовый колокол. Потом он стал дребезжать и в 1854 году перелит здесь, в Мучкапе, весом вышел в 102 пуда и 27 фунтов. По краям его имеется надпись, из которой можно с трудом разобрать последние слова: «прихожан и священно-церковно-служителей». Остальные слова, как бы с переделанными буквами, трудно прочитать. Наконец в 1870-х годах, при главном руководстве священника Василия Аквилонова, прихожанами сооружены два колокола, шестой в 56 пудов 11 фунтов и осьмой в 306 пудов 24 фунта. На шестом колоколе (он сейчас называется «будничным») по краю надпись «завода инженер технолога Гоусман, 1870 года. Воронеж». В верхнем ряду на колоколе три иконы рельефных: свв. Трех святителей, Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого, другая икона св. Николая Чудотворца, третья икона Воздвижения Св. Креста Господня. Осьмой колокол, «праздничный – большой» в отличие от стопудового «полиелейного», имеет очень хороший вид, тонкой отделки. По нижнему краю его надпись: «вылит сей колокол в царствование Императора Александра II-го, в 1874 году, в село Мучкап для Крестовоздвиженской церкви”. В следующем повыше поясе четыре рельефных иконы: 1) Спаса Нерукотворного, 2) Божией Матери с Сыном I. Хр, 3) Св. Николая Чудотворца и 4) Воздвижение Креста Господня. Между сими иконами в этом же поясе изображения Св. Ангелов, по одному, с трубными инструментами около уст. Выше по колоколу в третьем ряду надпись: «благовествуй земле радость велию. – Хвалите небеса божию славу – благовестите день ото дня спасение бога нашего». В верхнем четвертом поясу опять надпись: «завода потомственных почетных граждан саратовских первой гильдии купцов Гудковых». Звук этого «большого» колокола весьма чистый и массивный. При красном звоне во все колокола меньше всех слышится стопудовый. Но вообще весь строй и склад подобранных колоколов очень удачный. Для исполнения «звона во вся», с появления 5 и 7 колоколов, постоянно имеются особые звонари – искусные в этом, получающие небольшое годовое жалованье от 20-30 рублей. И нужно отдать честь этим звонарям за их очень хорошее уменье исполнять все виды звонов. Один из них служит около 30 лет. Умелых охотников на восемь колоколов совсем почти нет.

  С 1864 года, со времени Высочайше утвержденных «положений о земских учреждениях», в Мучкапе понемногу начинает просвечивать опека земцев. Сельское училище из ведения Палаты Государственных Имуществ перешло по средствам содержания к Борисоглебскому уездному земству и сельскому обществу, а по учебной части под надзор инспекции и уездного училищного совета. В 1869 году открывает свои действия земская медицина, учреждается в Мучкапе земская больница, около Кресто-Воздвиженского храма. Первоначально устроен дом, в котором помещены аптека, приемная комната – амбулатория и палата для лечения больных и отдельная квартира для врача. Со временем помещения, для удобств больных и для совершенства лечения и диагностики болезней самими врачами, увеличивались и улучшались. Радиус, которым определялись границы для заведывания мучкапского врача, был не менее 25 верст. Население, как хорошо известно, на первых порах совсем мало доверяло свою жизнь ученым лекарям – «докторам». За первые двадцать пять лет земская медицина по больным участкам, так сказать, ознакомляло широкие слои народа с мощью медицины и оборудовало саму обстановку этого нового дела.

  Во время описываемого двадцатипятилетнего периода население села Мучкапа увеличивалось и образовались новые улицы: Шировка, Майоровщина, Авдевка, Шемановка, Отражек, Сундуковка, Гусевка, Волковка. За это время образовалась еще деревня из выселенцев мучкапских на вершине речки Ольшанки, в дальнем северо-восточном углу поля, иначе эта деревня прозвана не местным именем Разворуевка, но это совершенно сейчас не соответствует действительности. Сначала сюда пришли около десяти дворов. Но главным образом тогда застраивалась и увеличивалась базарная площадь. Со времени представления права сельским обществам открывать в своих пределах кабаки, трактиры и винные лавки «с раздробительной продажей крепких напитков распивочно и на вынос», в Мучкапе это дело стало давать хороший арендный доход. Приезжая на базар публика и трактирно-кабацкие заведения спешили взаимно проявить услуги друг для друга. «Крепкие напитки» в частных бесконтрольных барышнических руках до того раздробляли водицей свои спиртные градусы, что часто от водки пахло сивухой и отзывалось водой, от этого цена на водку уменьшилась. Публика завлекалась в кабаки и трактиры дешевкой. Спаивание было всенародное. И вот именно благодаря этому «водочному всегубительству» базар в Мучкапе, как и везде, богател и обстраивался. По замечанию автора, давно умершего, в церковной летописи села Мучкапа, к 1888 году здесь было «питейных заведений формальных около двадцати (20), кроме трех трактиров». Образовался целый ряд разных лавок с бакалейным и колониальным товаром. Особенно богатых торговых фирм все же не было: товар сельский. Но зато доходность от годовой аренды за базарную площадь и за питейные заведения для сельского общества значительно возросла: колебалась от трех до четырех тысяч рублей. Сколько от этого дохода произошло пользы для культурно-просветительного дела среди самого же села Мучкапа – признаков и доказательств совсем мало. «Это хозяйство» велось так, что едва сводили концы с концами. С точки зрения историографа ответ за эту малоплодность, конечно, падет не на одних «писарей» и сельское начальство, - этих «стрелочников» русской деревни, но, несомненно, и на начальство повыше и особенно на опекунов из прогрессивных земцев. Полагая средним числом по три тысячи, за двадцать лет получится около 60000 рублей. Из них остается немым свидетелем один мост через речку Мучкап, соединяющий приход около Кресто-Воздвиженского храма по правую сторону речки с половиной села около базарной площади по левую сторону речки. На остальном пространстве всего разбросанного села, по улицам и переулкам, в позднюю осень и ранней весной топя и болотца делают Мучкап непроходимым: сплошь и рядом сообщаются по плетням, через чужие дворы и в обход по рощам и то пешеходом. Но и все это и подобное представится еще рельефнее в следующее последнее время.

  Церковная жизнь за это время текла своим обычным порядком. Выдающимся событием была смерть заслуженного настоятеля церкви, протоиерея Василия Алексеевича Аквилонова, последовавшая в 1882 году, в сентябре месяце. Всего он прослужил в Мучкапе пятьдесят два года, последние тридцать четыре года состоял благочинным. Оставил по себе глубокую и хорошую память, как твердый администратор и хозяин в церкви и в приходе. Без его благословения или указания ничто в приходе и в храме не позволялось. Слово его уважалось как закон и приказ, потому что это слово и все его заботы были правдивы, доброжелательны и преследовали главную цель: благолепие в службе Божией, миролюбие между всеми и аккуратность всегда и во всем. В местных «Епархиальных Ведомостях» о нем сообщена за этот год о его смерти подробная биография. На место о. Аквилонова был определен священник из соседнего села Луневки Николай Сергиевский.

  В 1886 году была открыта церковно-приходская школа, которая помещалась в церковной караулке.

  В 1887 году, июля 9 дня, село Мучкап посетил Тамбовский Епископ Виталий, был вечером в храме, ночевал, на другой день, в воскресенье, был опять в храме за литургией, слушал проповедь настоятеля церкви, священника Стефана Победоносцева и «наградил его просфорою», но не видно из «церковной летописи», чтобы Владыка посетил церковную школу. Всем виденным и слышанным Владыка остался доволен. Ризы на всем клире были новой золотой парчи, сделанные за 600 рублей в 1884 году за церковные средства. Иконостасы обоих алтарей и стены всего храма были возобновлены за двести рублей в 1886 году из церковных средств. Прихожане, в присутствии Владыки, все пели за литургией Символ веры и Молитву Господню. Антиминсы на престолах, по свидетельству летописца, тоже были новые: в Кресто-Воздвиженском от 1871 года, освященный Феодосием и в Никольском приделе от 1872 года, освященный тем же Епископом Тамбовским Феодосием. Годичные экстракты за 1888 год по церковным книгам: родившихся – 562, бракосочетавшихся – 150, или 75 браков, умерших – 366; всего душ по исповедным росписям: 4330 мужского пола и 4327 женского пола. Церковных валового дохода наличными – 2098 руб. 51 к., а в расходе наличными – 2012 руб. 63 коп. Причтовых вечных вкладов от прихожан на помин усопших – 2511 рублей. Эти мелкие вклады - добровольная лепта прихожан, хороший плод внушений и предрасположений и доверия духовенства. 

Священник П. Благонадеждин.

V. ТРЕТИЙ ПЕРИОД МУЧКАПА

(2. С 1888 года по 1912 год)

  Исторический материал за последние истекшие двадцать пять лет – на живой и свежей памяти современников. Весьма обширен этот материал и не только на письменных документах основывается, но и на обильном устном, достоверном предании. Даже нет возможности все это историческое достояние выставить на показ, для читателей. И тем с большею осторожностью здесь можно допустить какую-либо оценку или заключения. Объективность, корректность и факты - вот самый лучший способ изложения этого периода из жизни Мучкапа. Такой метод для исторического очерка опять естественно предрешает хронологическую последовательность. Вместе с «церковною летописью» и предлагаются далее, так сказать, выдающиеся события церковно-приходской жизни.

  1890 года, февраля 11-го дня, прибыла в Кресто-Воздвиженский храм Вышенская Чудотворная икона Божией Матери. Торжественная и многолюдная встреча иконы с полным крестным ходом всего трехштатного Мучкапского духовенства совершилась в два часа пополудни, в первый «чистый» понедельник Великого Поста. Икона следовала из села Коростелева, пробыла в Мучкапе целую неделю, а точное число провожания иконы в «летописи» не прописано. Религиозное настроение прихожан было очень повышенное. Икона посетила все дома села и побывала в деревне Покровской и в Ольшанских двориках и препровождена опять с крестным ходом в соседнее село Нижнее Чуево. Больших подробностей в летописи нет.

  В том же 1890 году, 1 апреля, волею Божьей скончался старейший из Мучкапского клира псалмопевец Яков Стефанов, восьмидесяти семи лет. В «летописи» о нем кратко сказано, что он был сверхштатным псаломщиком на четвертой вакансии, приписана ему фамилия «Богданов». Нужно добавить, что это был сын мучкапского священника Стефана Филиппова, служившего в Мучкапе с 1811 года, еще в первом деревянном Никольском храме. Это – последняя «леторосль» от древнего мучкапского периода. Он имел свой домик уже около нового Кресто-Воздвиженского храма и маленькое усадебное местечко. Родственники его по женской линии теперь живут на этой усадьбе. Но вопрос, каким образом генеральное межевание чинов Тамбовской Губернской Чертежной Палаты, бывшее в 1862 году, не внесло на планшеты эту усадьбу церковнослужителя, остается еще не выясненным. Говорят, что дьячок Яков Стефанов в это время числился живущим при зяте, не духовного звания.

  1891 года, июля 6-го дня, в шесть с половиной часов вечера посетил Мучкап Епископ Тамбовский Иероним, по пути для ревизии вместе с другими церквами. Вся эта встреча и ревизия подробно занесена в летопись. Владыка остался особенно доволен состоянием общенародного церковного пения и в знак своего особого благоволения удостоил настоятеля храма, главного руководителя пения, только в июне сего года возведенного в сан протоиерея, Стефана Победоносцева, «публично в сем храме Архипастырским поцелуем». В Мучкапе была ночевка Владыки, сбор духовенства. Седьмого июля к литургии Владыка Иероним отбыл в село Шапкино.

  В 1892 году, старанием протоиерея Стефана Победоносцева и усердных к церкви прихожан, заложен на базарной площади другой каменный храм, небольшой по размеру, 30х30 аршин, пятиглавый с колокольней. Летописец сопровождает эту дату такими подробностями: “Источниками денежных средств для постройки этой церкви, которая, нужно сказать, необходима для большей части села Мучкапа по причине его численности (около 12 тысяч душ обоего пола), а также и отдаленности старого храма от центра села, являются следующие доходные статьи: ежегодная арендная плата с базарной площади, а также с каждого амбара, сдаваемого для ссыпки хлеба, с мельниц, просорушек, кирпичных сараев и со всех проживающих временно на крестьянских сельских усадьбах, кроме того, особые суммы, добровольно ассигнуемые сельским обществом на этот предмет по приговорам крестьян, денежные пожертвования в кружки при часовне, годом ранее около места закладки храма построенной и, наконец, всякого рода другие пожертвования - хлебом в зерне, холстом и прочим. Таким образом, ежегодная сумма на постройку второго храма достигает 6-ти тысяч рублей и более, а храм этот в Божьей помощью год от году все более растет и поднимается, возбуждая религиозную радость и усердие в ближайших руководителях этого дела и местных обывателях». Последняя фраза летописи – «год от году растет… и возбуждая радость» показывает, что строки сии в летопись внесены после закладки, спустя годы. Это же подтверждается и ревизионной заметкой благочинного вслед за приведенными строками: “1897 года, июля 14-го, свидетельствовал благочинный священник Алексей Грибановский». Отсюда понятно, что и дальнейшие сведения в летописи занесены в нее после 1897 года. А между тем в 1893 году через самое село Мучкап прошла железнодорожная линия. Официально открыто движение по новоустроенной ветке «Тамбов – Балашов» декабря 6 дня, 1893 года, когда служением молебнов по станциям этой линии отмечен акт сдачи всех дорожных служб в эксплуатацию. Работы по устройству полотна дороги, станционных зданий в самом селе Мучкапе, около базарной площади, укладки рельс, так сказать, строительный сезон начался еще в 1892 году. Этим разгаром строительных железнодорожных работ и объясняется упоминаемый в летописи столь добровольный способ самообложения в пользу храма амбаров, сдаваемых для ссыпки хлеба, кирпичных сараев, просорушек и временно проживающих. Очевидно, что с проведением железной дороги и особенно станции в самом селе, торгово-промышленная жизнь села пробуждалась и предвкушала увеличение оборотных капиталов, барышей и доходности. И очень непонятно, почему на этот жизненный фактор, богатый источник для всякой культуры, не уделено в летописи хоть несколько строк для точных современных данных. По современному сейчас отзыву очевидцев-свидетелей, Мучкап через двадцать лет после проведения дороги стал неузнаваемый. Для граждански-бытовой жизни села Мучкапа и даже ближайших сел год открытия товаро-пассажирского движения по проведенной железной дороге есть великое событие, целая эра. Быстрота и увеличение товарообмена, по законам экономической политики, с необходимостью вызывает спрос и производительность всякого труда и его продуктов, а это, в свою очередь, подымает на все цены, то есть привлекает капитал. И действительно, с 1892 года в Мучкапе образовались целые кирпиче-обжигательные станы. Цены за тысячу кирпичей возросли с 5 рублей до 12. Частные крестьяне-домохозяева стали строить амбары для сдачи в аренду под ссыпку хлеба. Быстро стали появляться коммерсанты-ссыпщики. Базарная площадь стала застраиваться новыми лавками, трактирами. Приезд публики стал не только в пятницу, в базарный день, но и во всякое время, особенно с продажей хлеба в зерне. Вернее всего, что проведение железной дороги и ожидаемый прирост капиталов, товаров и предпринимателей, были сильными факторами, подвинувшими дело построения другого каменного храма в селе Мучкапе на базарной площади.

 До сих пор остается мало выясненным вопрос, почему в то время мучкапцы оказались простоватее других при отчуждении площади земли под железнодорожную линию в пределах их владений. По существующим железнодорожным порядкам и правилам, земля около линии дороги, годная для обработки под культуру хлеба или под сенокосы, состоит в пользовании «участковых дорожных мастеров», заведующих этими участками. Мучкапский «околодок мастера» участка № 8 считается самым большим по количеству десятин отчуждения и потому самым богатым и доходным. У крестьян села Мучкапа за землю, отмежеванную под линию железной дороги, находится в Государственном Банке капитал около одиннадцати тысяч руб., который пока еще никуда не использован.

  Другим выдающимся событием за это время в церковно-приходской жизни было открытие при Кресто-Воздвиженской церкви четвертого штата по представлении о сем в Св. Синоде Епископа Иеронима. Первым священником на вновь открытую священническую четвертую вакансию был назначен Эраст Григорьев Озеров, вдовый и бездетный, из послуживших. Но он отсюда в 1894 году перешел в село Пановы-Кусты Тамбовского уезда.

  В клировой ведомости за 1893 год, когда настоятелем церкви уже стал священник Эраст Озеров, так как протоиерей Стефан Победоносцев в том же году в мае месяце умер, под пунктом пятым значится: «Причта при Кресто-Воздвиженской церкви положено: с 1-го марта 1875 года, священников два и два псаломщика, по настоящей 2-й реформе 1885 года положено три священника, один штатный диакон и три псаломщика. С 19 ноября 1886 года, с разрешением Св. Синода, открыта вторая диаконская вакансия, а с 25 августа 1890 года, с разрешения Св. Синода, четвертая вакансия псаломщика, и с 1892 года, февраля 6 дня, с разрешения Св. Синода, открыта четвертая вакансия священника. Состоят налицо: четыре священника, диакон и четыре псаломщика». Эта клировая ведомость за 1893 год отличается документальностью от других сведений.

  В том же 1893 году было совершено из храма злодейское святотатство со взломом оконной железной решетки. В летописи о сем упоминания нет, но рассказы о сем живут доселе. Были похищены: серебряный дорогой сосуд и железная касса с деньгами. Виновные были разысканы и наказаны. Один из них оказался в родстве с одним из клира. Говорят, что, между прочим, это неприятное событие в связи с нашествием рабочего низкопробного элемента по железнодорожному строительству, повлияло на уход со службы из Мучкапа настоятеля церкви, священника Эраста Озерова.

  Далее в летописи читаем: «В период времени с 1893 года и до 1900 года особо выдающихся замечательных событий по церкви и приходу не произошло». А между тем ноября 28 дня, 1895 года, в деревне Покровской-Осиновке, принадлежащей к приходу села Мучкапа, освящен новый деревянный, без колокольни храм. С этого года стали совершаться по праздникам и Великим Постом службы в храме в этой деревне, поочередно причтом села Мучкапа. Самостоятельный приход открыт в этом новом селе Покровское-Осиновка в 1902 году.

  В 1901 году, марта 17 и 18 дней, совершено освящение дорогого каменного, двухпрестольного, пятиглавого с колокольней храма в селе Мучкап Тамбовским Кафедральным протоиереем Петром Аквилоновым. Главный престол в этом храме в честь Покрова Пресвятой Богородицы, а левый, северный предел, в память св. Князя Александра Невского. Это событие описано в летописи подробно. Затем в этой же летописи отмечены значение для всей Руси войны с Китаем в 1900 году и войны с Японией в 1904 г., как наказание Божие в связи с внутренними смутами по всему лицу земли Русской. Впрочем, не сделано упоминания о том, как к этим событиям отнеслось население и духовенство села Мучкапа и в чем проявилось то или другое отношение. Главным образом и подробно летописец за время с 1900 и по 1910 год останавливался на переменах в клире. «Священник Константин Синайский, совершая моление за усопших осенью на кладбище (т. е. при исполнении своих обязанностей), простудился и заболел чахоткой, к которой еще прибавился пятнистый тиф», расстроил совершенно свое здоровье и через год, в 1903-м году, умер в цветущих летах, 32 лет от роду. В 1906 году, 1 октября, ночью «внезапно умер священник Иоанн Триумфов, расстроивший свое здоровье невоздержной жизнью», оставив жену с восемью малолетними детьми. В августе 1909 года уволен от должности, с запрещением в священнослужении, священник Алексей Сохранский, за нетрезвость и неисправность по службе. В этом же году расцвело в Мучкапе сектантство в форме баптизма, или «евангельских христиан». По поводу этого сектантского движения в 1910 году, 20-21 марта состоялась миссионерская поездка Викария Тамбовского, Преосвященного Григория в село Мучкап в сопровождении епархиального миссионера М. И. Третьякова. В церковной летописи, при подробном описании этой поездки Епископа в Мучкап, пропущена эта миссионерско-ревизионная сторона. Окончилась эта ревизия указным предписанием Консистории, чтобы четырехштатное мучкапское духовенство позаботилось о поддержании своего благотворного влияния в многочисленном приходе.

  Дополнить «летописные сведения» необходимо еще следующими данными по приходской и церковной жизни.

  Со времени проведения железной дороги, с устройством станции «Мучкап» в самом селе, как в фокусе, отразилось развитие торговой промышленности на базаре. Кроме устройства железнодорожной хлебной платформы, при станции еще открыты частные хлебозапасные лобазы, склады для нефти и керосина. Выстроены близ базара и станции два сильных паровых двигателя с большим производством подсолнечного масла и обдирной ржаной муки, заведения эти с электрическим освещением, к одному из них, содержимому московским купцом Гуляковым, проведен железнодорожный пункт. В 1909-1912 годах еще построено паровое заводское маслобойное и просорушное заведение «Бр. Григорьевых и К0», так же с электрическим освещением и с телефоном. Есть в селе два больших заведения по скупке и отправке в Англию яиц и битой птицы домашней. Открыты три лесных пристани среди самой базарной площади. Заведены две конных ярмарки. Базарная площадь сдавалась за 3500 рублей приблизительно, а с 1913 года на три года цена эта возросла до 7200 рублей за каждый год.

  Увеличение торгово-промышленных и денежных оборотов вызвало к жизни в 1907 году открытие в самом селе Мучкапе почтового отделения для денежных и письменных операций. В 1910 году это отделение преобразовано в почтово-телеграфную контору с открытием при ней «Государственной Сберегательной Кассы». Наконец в 1910 году образовалось «Мучкапское Кредитное Товарищество», которое очень успешно развивает свои кооперативы среди местно-крестьянского населения.

  Со времени открытия четвертого штата сил у православного духовенства, конечно, прибыло. Разместились они поровну в количественном отношении: два штата при старой Кресто-Воздвиженской церкви и два штата при новой Покровской, которая считается приписной.

  В ответ на ходатайства местного благочинного перед Епископом о присылке в село Шибряй второго псаломщика, способного вести по селам округа противосектантские беседы ввиду угрожающего нашествия баптизма из Балашова, Епископ Иннокентий 1 сентября 1909 года назначил в село Мучкап на место бывшего священника Алексея Сохранского священника из сектантского села Митрополья Петра Благонадеждина, «с обязательством устроить пастырско-миссионерский союз из окружного духовенства». (Указ Консистории от 1909 года, сентября 5 дня, № 17704). Этому священнику еще до открытия «союза» пришлось провести публичную беседу в Мучкапском Покровском храме 5 ноября, в среду, с 12 часов дня «о священстве христовом» с прибывшим из Балашова баптистским начетчиком М. К. Трущелевым, при массовом движении и брожении православных по всему селу Мучкапу. К сожалению, о сей беседе ни в летописи, ни в богослужебных местных журналах ничего нет и лишь отмечено «свидетельство от внешних» в газете «Тамбовский Край», № 709 от 20 ноября 1909 года, в корреспонденции «Открытие миссионерских курсов в с. Мучкапе». По этому свидетельству «беседа была проведена с таким умением и знанием дела, что присутствовавшие баптисты не знали, как выйти из тупика, в каком они оказались, закончилась эта беседа речью того же о. Благонадеждина, которая до слез растрогала и умилила православных». Это первое публичное выступление вожаков баптизма и первое публичное поражение их, естественно, и положило начало торжеству православной Веры и Церкви среди начавшегося разброда в Мучкапе. Вскоре за сим, с 11 ноября открывшиеся в Мучкапе краткосрочные миссионерские курсы для простецов-начетчиков из крестьян, организовали молодую и дружную армию на защиту Православия везде и во всякое время, при частных встречах с воровской тактикой сектантов. Курсы эти были для 120 слушателей под руководством епархиального миссионера М. И. Третьякова, помощником ему был священник Петр Благонадеждин.

  В том же 1909 году, 15 декабря, совершено освящение нового престола и нового иконостаса в Кресто-Воздвиженском мучкапском храме, о чем также нет упоминания в летописи. Иконостас стоимостью до 16000 рублей сооружен на средства общества села Мучкапа, вместе с тем были во всем храме сменены деревянные полы, вновь расписаны иконами и орнаментами все стены храма на масляных красках (около 1500 рублей) и уничтожены в трапезной хоры, попросту называвшиеся «палати», потому что они были низкие, темные и посещались малыми детьми да ленивыми старухами.

  В том же декабре месяце были организованы и открыты собрания «Мучкапского пастырско-миссионерского союза» из тринадцати священников десяти смежных сел. О деятельности этого союза своевременно ведутся письменные журналы, из которых можно сделать обширное и отдельное сообщение.

  После освящения нового престола, иконостаса и вновь отремонтированного Кресто-Воздвиженского храма, собственно для прославления Креста Господня в храме Креста, заведено неотменное служение «молебного акафистного пения» Кресту и Страстям Христовым каждую неделю в четверг после вечерни, причем благовест совершается в большой колокол. Кресто-Воздвиженским прихожанам это особое служение Кресту очень понятно и по душе.

  Для миссионерских целей причтом Кресто-Воздвиженского храма в 1910 году с ноября месяца и во весь зимний сезон поочередно совершались под праздники с вечера, в самом дальнем конце села, в улицах Кузнецовке и обоих Отрожках, всенощные бдения в нарочито приготовленной для сего просторной избе. После сих служб обыкновенно открывалась проповедь – беседа, причем всегда имелось в виду баптистское лжеучение, раздавались листки и брошюры миссионерского содержания. Прихожане этого дальнего конца были этим очень довольны и с радостью присылали за причтом лошадей. В следующий зимний сезон, 1910-1911 года, эти всенощные совершались в помещении школы грамоты и благочестия, содержавшейся самими крестьянами, учителем в ней был допущен под ответственностью священников Кресто-Воздвиженской церкви крестьянин села Мучкапа, бывший на миссионерских мучкапских курсах, Прокопий Любовин. Детей в ней обучалось до 45. Об этих служениях подробно записано в богослужебном журнале Кресто-Воздвиженского храма.

  В 1911 году, с 6 по 10 января, оба храма села Мучкапа посетила Вышенская Чудотворная Икона Божьей Матери. О пребывании Ее в Кресто-Воздвиженском храме есть запись в богослужебном журнале, а в общей Мучкапской церковной летописи не упоминается.

  Наконец в 1912 году, февраля 27 дня, в понедельник Крестопоклонной седьмицы Великого Поста, была проведена публичная беседа священником П. Благонадеждиным с баптистским проповедником М. Г. Даниловым «о баптистском уповании». Беседа закончена полным поражением лжеучителя, своевременно была доложена в собрании Мучкапского Миссионерского Союза и затем напечатано в № 36 «Тамбовских Епархиальных Ведомостях» за 1912 год.

  Были и еще выдающиеся события в церковно-приходской жизни Мучкапского духовенства, но о них подробности запечатлены в архиве Тамбовской Духовной Консистории и достойны пока закрытия.

Священник П. Благонадеждин.

VI. СОВРЕМЕННЫЙ МУЧКАП

(1. Географическое описание)

  По последней, тщательно составленной самим духовенством переписи, всех домохозяев в Мучкапе, крестьян и временно-проживающих, не менее 1600, а всего населения обоего пола более 12000 душ. Кроме прежде названных восьми улиц (см. IV отд. 2 гл), еще возникли и образовались в приходе Кресто-Воздвиженской церкви: 1) Новая Шировка, 2) Дальний Отрожек и 3) Тащи-солому, а в приходе Покровской церкви: 4) Зубриловка, 5) Комаровка, 6) Углянка и 7) Москва. Всего с другими 8 улицами, описанными в V отд., в 1 главе, - в Мучкапе двадцать три улицы, по которым и можно определять местожительство того или другого домохозяина. В административном отношении Мучкап делится на «сотни». Эти сотни различаются не номерами, а названиями улиц: «Кузнецовская, Булыгинская, Кащевская, Суслянская» и т. д., всего двенадцать «сотен». По этим сотням сделан и раздел, размежевание полевой земли во всех трех полях. Особенно часто применяется эта собирательная единица при общественных сельских решениях. Хотя в селе считается две половины: первая, Базарная, при Покровской церкви, где сельская управа и волостное правление и главный сельский староста, и вторая половина при старой, Кресто-Воздвиженской церкви с вторым сельским старостой, которому общественные суммы не доверяются, но на торгах, например, к пожарным ставкам в обоих половинах выговариваются всем сходом «магарычи» на каждую сотню по 25 рублей и делятся не по половинам, а выдаются прямо на «сотню». И хотя два сельских старосты, но поле считается одно, чрезполосное, равным образом и все сельско-общественные дела решаются только одним общим сходом. Так как сельская управа находится на базарной площади, в центре Покровской половины, а вся другая Кресто-Воздвиженская половина села в отдалении за речкой Мучкапом, в весенний разлив и в осеннее бездорожье с пешеходкой по полотну железной дороги, - то в делах управления, на сельских сходах очевидное большинство всегда бывает из Покровской половины, а потому и выгоды, и всякие преимущества достаются на эту половину. Кресто-Воздвиженская половина села это свое невыгодное, а иногда и обидное положение хорошо чувствует и старается законным и правдивым путем достигнуть уравнения. Местными заинтересованными силами, конечно, это устроить нельзя, а высшее начальство ныне занято «множеством дел». Говоря исторически, народ видит эту беспомощность и обиду и глубоко под сердцем слагает некое озлобление до своего времени.

  Общее развитие и культурность мучкапцев нельзя назвать успешным или благотворным. Коренное, старожилое крестьянство в Мучкапе доселе мало развитое, конечно, не в смысле современно-товарищеской «сознательности». Очень многие еще и сейчас носят лапти из лыка. У доброй половины села еще нет самоваров в семье, хотя в трактиры «побаловаться чайком» ходят и женихи с невестами «после помолвки их». Стеннных часов, отрывных календарей очень мало. О семейной домашней чистоплотности, бережливости понятие совсем скромное, хотя по праздникам наряжаются в резиновые галоши, духи, пудру, личные протирания покупают на последнюю копейку. Хозяйство домашнее самое примитивное, не раздельное с грязью и вонью. Полевое хозяйство по-старинному хищническое. В 1910 году, например, вдруг поднялись друг за другом всем селом и сразу повырубили «воровски» весь свой мучкапский лес по берегу реки Вороны, а теперь жалуются и удивляются. Скотоводство падает, потому что на все время с весны до осени стада пасутся по паровому полю, где корм весьма жалкий. В недавнее время, лет с десять, появились лошади-заводчики, английской «Шайрской» породы, тяжеловозы, ценой до 2000 рублей за экземпляр, по частной инициативе, но ведь это же мало доступно платить от 10 до 25 рублей за талон для одной матки. Правда, что два года вот как появились у нас земские участковые агрономы, но ведь все это «показательно», в малом размере и весьма интересно послушать мнение самих крестьян об этой дорогой затее и мизерной от сего для крестьянского хозяйства пользе. Остаются теперь одни земские просветительно-благотворительные центры: земское Мучкапское училище и земская Мучкапская больница. И что же здесь почти за 50 лет их работы? Рецидивы сельской грамотности – явление общеизвестное, и в Мучкапе любая половина мужского населения – безграмотна, а про женское, сказать без преувеличения, - только десять процентов грамотных. К несчастью и так называемые церковно-приходские школы в Мучкапе, справедливо сказать, мало помогли делу просвещения. Сейчас на все двенадцатитысячное население в Мучкапе имеется: на базаре земское трехкомплектное училище с помещением на 300 детей, здесь же церковная женская двухкомплектная школа с помещением на 100 девочек и на всю вторую половину села - при Кресто-Воздвиженском храме однокомплектная церковная школа.

  В этих трех учебных заведениях с большим переполнением осенью принимается до 600 детворы, а остальное - из десятипроцентного учащегося отрочества, большинство остается без всякой возможности к обучению. При этом нужно принять во внимание, что всем, выучившимся читать по книге, именно и нечего читать, так как кругом книжный голод и земство здесь беспомощно пасует. Отсюда понятно, что коренное старожилое население Мучкапа стоит совсем в стороне от просвещения. Правда еще, что культурная благотворительность от земской больницы в большей части упадает на само мучкапское население. И сейчас больница имеет приличный каменный корпус, где помещаются две палаты для больных мужчин и женщин, очень хорошо обставленный операционный кабинет с двумя отделениями, большая аптека, большая приемная и кабинет доктора, особый барак для заразных, три дома для медицинского персонала и др. службы надворные, но ведь это – благотворительность для страждущего, болящего населения, а главная цель культурного современного прогресса – дать помощь здоровому, трудящемуся народу, чтобы его труд был продуктивный и чтобы плоды трудов не эксплуатировались безжалостно «сельскими пауками-богатеями», всегда почти состоящими из пришлого элемента и всегда почти находящимися в интимно-близких отношениях со всяким сельским начальством, с просветителями и опекунами учителями крестьянства. Нельзя не признать, что жажду к агрономическим благам, к сельским кооперативам, к умелым операциям по сбыту хлеба и всяких кустарно-хозяйственных сельских продуктов может возбуждать и поддерживать только книжное просвещение, через устроение публичных чтений о сем, и вот к несчастью этого-то действительного блага от прогрессивных земств и нет здесь, в Мучкапе, равно как и в большинстве сел. Как было видно при описании мучкапских учебных заведений, что «учебно-просветительское земское дело в Мучкапе стоит очень плохо, в убогом масштабе». Эта же убогость просвещения крестьянства печально отзывается и на всех порядках по гражданско-бытовому (не называя «правовому») устроению. Как шедевр доказательств о «правовых порядках на сходах в Мучкапе» можно указать, что все должностные лица сельского начальства выбираются не баллотировкой шарами или счетом голосов, а кто перешумит или способом – «подымите руки», причем все сознаются, что заинтересованные - каждый подымает обои руки… И такой способ баллотировки считается возможным и допустимым. Какая же после сего может быть речь о просвещении и о каком «просвещении»?

  Вот еще культурные блага: железная дорога, телефон, почта, телеграф. Станция Мучкап работает: пассажирское движение от 13 до 14 тысяч человек отъезжает со станции с двумя ежедневными поездами и столько прибывает в год. Отправка грузов в год до 2,5 миллиона пудов, причем преобладающими грузами бывает хлеб в зерне, ржаная мука, скот, птица живая и битая, яйца и масло подсолнечное. Прибывает на станцию из разных мест до 1300000 пудов, преобладающие – лес, известь, нефть, керосин, соль, антрацит, мука пшеничная, товары мануфактурные, галантерейные, колониальные и скобяные. Транзитных, то есть мимо провозимых для других мест грузов очень мало. Дорога работает хорошо и только для местных нужд края. Подобно сему работает и Мучкапская почтово-телеграфная контора. Открывшись в 1897 году как «почтовое отделение» на местные средства, контора сейчас из себя представляет самостоятельное Государственное учреждение с большим оборотом. Иногородних почтовых отправлений в год: заказной корреспонденции - до 10000 квитанций, простых закрытых и открытых писем, бандеролей и газет - около ста тысяч, отдельных телеграмм - около восьми тысяч. Сколько же приблизительно и получений сюда из других мест. Годовой оборот переводных около миллиона рублей. Годовой оборот по Сберегательной кассе - около 40000 руб. Наконец, в Мучкапе есть и телефонная земская станция для сообщений по уезду.

  Обыкновенно все считают эти данные за культурные блага, и это справедливо, но только с одной стороны. В самом деле, из отправляемых со станции грузов по железной дороге, например, хлеб, куры, яйца здесь же в Мучкапе, при покупке из первых крестьянских трудовых рук, обставляются со стороны барышников такими условиями, при которых цена на эти продукты всегда очень низкая и главный барыш всегда уходит коммерсантам, а не остается у крестьян. Так же и тысячные операции с письмами, телеграммами и телефонами, и миллионные обороты с денежными почтовыми переводами, подавляющим большинством приходятся только на долю торговцев и коммерсантов. И таким образом в сто раз большее по численности крестьянство пользуется в сто раз меньше культурными благами от железной дороги и от почтового, телефонного и телеграфного сообщения. Эти, не особенно отрадные исторические данные, конечно, не обязывают в исторических очерках продолжать рассуждения о пригодности тех или других «правовых и законодательных норм»…

  Для большого села Мучкапа, расположенного в низменной части заливного берега реки Вороны и в устье многоводной речки Мучкапа, захватившего в себя много топей и болот, составляет большой интерес удобство сообщений жителей по улицам и переулкам села. Главное пешеходное сообщение через речку Мучкап между двумя половинами села производится по полотну железной дороги, хотя в большой обход, но все же сносно. Но вот гужевое, конно-тележное движение в весеннее время с возами, нагруженными сохами, боронами и семенами, а в осеннее время с копнами намолоченного хлеба, иногда делается совершенно невозможным. Особенно это относится к тем переулкам, где есть так называемые «ловушки», то есть стоячие болота грязи среди самой проездной дороги, во всю ширину переулка, глубиною «по брюхо». Такие ловушки особенно знамениты в подъездных переулках с базара на станцию. Например, в Астаховом переулке две «ловушки», в Почтовом, против двигателя такая «ловушка», что в дождливую осень 1912 года здесь вытаскивали народом пристяжную лошадь у земского ямщика и однажды вытащили завязнувшего по пояс в грязи человека, проходившего здесь в сумерках. В Комаревке весной бывает сообщение по воде, то же бывает в Шировке, частью в Шемановке. В 1913 году, в начале марта, ямщик с земской Мучкапской ставки вез пристава и на мосту, при переезде через речку Мучкап из Булыгиной улицы в Углянку, уронил пристяжную лошадь в воду под мост, обрезали у нее постромки для спасения себя, лошадь утонула и нашли ее на другой день саженей на 400 ниже по течению. Для проезда и прохода на станцию и на почту в дождливую осень 1912 года, из сожаления к публике, одна вдова против почты сдала свой двор и огород и, говорят, выручила около сорока рублей. Вот какие признаки прогресса, культуры и просвещения мучкапцев!

  После этого географического и этнографического описания современного Мучкапа легко можно себе представить, как трудно и тяжело рабочему пахарю-крестьянину, например, весной ездить с возами с одного конца села, непременно вдоль столь топких и грязных улиц восемь верст и столько же по полю до своего родного загона, и что это за продуктивный труд и о какой здесь культурности может быть деловая, а не эфемерная речь! Разве в духе щедринского сарказма. И что здесь «агрономия»?

  Большая будущность и благодарный труд ясно предстоит Мучкапскому крестьянскому Кредитному Товариществу для мелиоративных сельскохозяйственных работ.

VI. СОВРЕМЕННЫЙ МУЧКАП

(2. Церковно-приходская жизнь)

  В Кресто-Воздвиженском храме история Св. Антиминсов известно по сохранившейся летописи. В Никольском приделе храма Антиминс, выданный в 1813 году Епископом Ионой Тамбовским и Шацким, в первый раз сменен на новый в 1872 году (священнодействован Епископом Феодосием), во второй раз сменен за ветхостью в 1909 году (священнодействован Епископом Иннокентием). На главном Кресто-Воздвиженском престоле первый Антиминс, выданный ко дню освящения храма в 1823 году Епископом Феофилактом Тамбовским и Шацким, в первый раз сменен в 1871 году (священнодействован Епископом Феодосием), во второй раз сменен в 1909 году (священнодействован Епископом Иннокентием), когда после капитального ремонта полов, стен, устройства нового иконостаса были сооружены и новый престол, и новый жертвенник и совершен полный «чин освящения церкви».

  В Никольском приделе престол и жертвенник не переменялись с 1813 года, и к столетнему юбилею еще сохраняют под верхней одеждой свой столетний вид. Из престола и жертвенника, по-видимому, крепок только престол, во время вторичного ремонта полов в 1909 году, когда площадь пола в алтаре была поднята на одну ступень, остался неприкосновенным, и потому «унижен», то есть теперь не имеет узаконенной по большому требнику высоты от пола один аршин и шесть вершков. Этот столетний престол имеет вид в верхней одежде – «индитии», которая сделана из холста, сплошь закрашенного масляными красками; одежда круглая, целая, без швов по углам; верхняя часть этой одежды (не илитон) по всем четырем сторонам «дски» прибита маленькими гвоздиками, поверх сих пробитых краев еще прибита гвоздиками, сделанная из такого же холста и окрашенная масляными красками, покрышка. Рисунки из масляных красок составляют по всем четырем боковым сторонам: вверху ангельские головки, по четыре с каждой стороны и ниже, расцветшие бутоны махровых роз, все по голубому полю; тона красок довольно ясны, виднеется даже и бронзировка, или позолота. На передней части сбоку наклеен крепко, из прозумента, кажется, восьмиконечный крест. Сверху «дски» на этой индитии виднеется рисунок из масляных красок желтых оттенков, изображающий сияние лучевидное, но центр, от которого исходят лучи, совсем полинял. Устройство одежд и на престоле, и на жертвеннике совершенно одинаковое. Одежды облегают престол и жертвенник наглухо, неотделимо от срачицы. При осмотре невольно возникает вопрос: как совершалось протоиереем Гавриилом Шиловским «измовение столпов и дски», и когда, и как совершено «облачение престола?»

  Предполагалась смена этого Никольского престола при устройстве и смене иконостаса, уже законтрактованного в 1909 году вместе с новым иконостасом для Кресто-Воздвиженского алтаря, но пока еще это не исполнено. Прежний престол в Кресто-Воздвиженском алтаре «по чину сожжен», а пепел и угли убраны под полом алтаря, близ того же престола. При перемене столетнего Никольского престола, нужно допустить, придется поступить иначе, конечно, с ведома Епархиальной власти, при содействии епархиального церковно-археологического комитета.

  Для Тамбовского церковно-архиологического Комитета есть еще, соблюдающееся в алтарной кладовой, рельефное резное из дерева изображение сидящего Иисуса Христа в терновом венке. Это изображение находилось в Никольском пределе храма, на хорах над западными дверями, или на «палатях». В 1909 году эти хоры разобраны и «статуя страдающего Христа» помещена в указанном месте. Рассказывают, что эта «статуя Христа» перенесена из первого деревянного Мучкапского храма, куда была сделана из целой липы одним «христолюбивым бортником».

  В настоящее время оба храма в селе Мучкапе и Кресто-Воздвиженский, и новый Покровский имеют вокруг храмов плохие деревянные ограды, и дело построения каменных с железными решетками оград налаживается. Очень жаль, что вообще для строительных церковных потребностей нет постоянного церковно-приходского Попечительства по «положению» о них 1864 года. Временные строительные комиссии по избранию сельского схода бывали и приносили действительную пользу. Духовенство после смерти о. протоиерея Аквионова не имеет уже в приходских делах такой силы. Стараются заменить руководство отцов духовных (местное прозвание «папаша») богатеи, капиталисты из пришлого элемента.

  Управление Мучкапской церковью, разделение и управление приходов между двумя храмами еще не приведено в порядок, не окончено. По клировым ведомостям церковь значится одна, Кресто-Воздвиженская с четырьмя штатами, и при ней приписная Покровская. Между тем, метрические книги, обыскные и приходо-расходные о церковных суммах выдаются на каждую церковь отдельно, и у каждого храма есть свой особый церковный староста. Некоторым тормозом к упорядочению и окончательному разделению прихожан и церковной земли служат разные пожелания причтов. Покровский причт, где живет и настоятель церкви, желает разделения всего прихода и прихожан и церковной земли поровну, а Кресто-Воздвиженский причт желает отделения всего базара и станции с проживающим на них служилым и торговым сословием к Покровской церкви, куда они фактически сами себя относят по естественной близости к причту и храму, а в возмещение этого превосходства в количестве и качестве Покровского прихода разделить церковную землю обратным соотношением в большем количестве для Кресто-Воздвиженской церкви… Епархиальное Начальство уясняет объективно-справедливую точку и не отрицает, кажется, возможности упорядочить это тем, чтобы сделать самостоятельными обе Мучкапские церкви.

  Богослужебно-приходские обычаи носят в себе много местных особенностей. Занести некоторые из них на страницы юбилейных исторических очерков необходимо, как потому, что из них характеризуется взаимоотношение духовенства и прихода, так еще и потому, что в местной церковной летописи о них ничего не записано.

  До праздника Пасхи, весною, ежегодно духовенство, всякий член отдельно обходят «свой приход» со сбором яровых семян для посева; священники, кстати, совершают краткое молитвословие в епатрахили и с Крестом «на освещение семян», или «молитву еже освятити сыр и яйца», и при этом, кроме сбора «на семена», получают и яйца куриные от 1-3, смотря по состоянию весны. На самую Пасху бывает хождение всего духовенства поштатно с малым крестным ходом по домам всех прихожан с пасхальным молебном. «Благодарность», - то есть подаяние деньгами, хлеб и пирог с каждого домохозяина, и при христосовании – яйца. Пасхальное «христосование» на первой «светлой утрени» доселе совершается по уставу: прихожане дарят духовенство «по своему расположению» крашеными яйцами. Обычай приносить в храм «пасхи и куличи с яйцами» для окропления святой водой с 1910 года, по общему согласию прихожан, изменен тем, что совершается по литургии в Великую Субботу, а не в службу первого дня Пасхи, когда и без того тесно в храме. Приносится благотворителями в алтарь на Пасху и так называемый артос. Он представляет собой высокий пшеничный, из простого теста, ситный; на верхней его части не бывает изображения Воскресения Христова, иногда даже и без Креста, а вместо сего верх покрывается листовым золотом. Духовенство старается поддержать, конечно, идею торжества и прославления Креста воскресшего Христа, а не золота. С 1910 года установлено: во время обычных по уставу исхождений с иконами ежедневно в пасхальную седмицу, доходить с крестным ходом и на приходское кладбище, что вполне соответствует желанию прихожан.

  Далее бывает хождение духовенства поштатно с молебным пением по всему селу на престольный праздник св. Николая Чудотворца, 9 мая. «Благодарность» за сие – деньгами, от 10-20 копеек, хлеб и пирог и пяток яиц сырых на весь клир с каждого двора.

  На праздник Преполовения Пятидесятницы бывает из храма после литургии полный крестный ход на источники водные, то есть здесь, в Мучкапе, всегда к церковному в ограде колодцу, а после сего крестный ход идет по всему селу, по улицам и переулкам, с общенародным пением «Христос воскресе» и других пасхальных песней. За это общее моление благодарности духовенству не бывает. Служатся обязательные молебны «водосвятные» по сотням. После каждого молебна бывает угощение для духовенства, для икононосцев и для ходящих богомольцев. Если «папаша» благословит, то бывает и водочка. Хозяева данной сотни большей частью отстают у своих молебнов от общего крестного хода, так что к концу обхода по селу и к вечеру дня возвращаются в храм духовенство и «богоносцы». С каждого обязательного молебна в каждой сотне или в улице в пользу духовенства бывает один хлеб и несколько пирогов за чтение «поминаний» усопших; с «поминанием» подается еще две копейки. Кроме того, по частной просьбе крестный ход приглашается и в дома или на дворы для служения молебнов по желанию просителя, иногда с акафистом, за это особая благодарность: от 50 копеек до рубля и хлеб и пирог. Количество таких частных молебнов всегда зависит от благополучия крестьянского сельскохозяйственного бюджета.

  На праздник Вознесения Христова опять бывает общий крестный ход вокруг села, начиная от кладбища. Это «провожают Христа». На местах остановок для молебнов, смотря по расстоянию пройденного пути, совершаются службы поочередно: Спасителю, Божией Матери, Ангелам, Апостолам и другим Святым Угодникам. Тут уже не бывает речи ни о благодарности, ни о трапезе, потому что хождение совершается, так сказать, в поле, и частных молебнов не бывает.

  Бывают еще обхождения всего села по домам, поштатно с молебнами: на праздник Воздвижения Креста с попразднеством, на Крещение со святой водой и на Рождество Христово. Впрочем, на Рождество причт Покровский ходит Христа славить каждый член отдельно, а Кресто-Воздвиженское духовенство ходят поштатно в последние пять-шесть лет.

 Соблюдается в Мучкапе и обычай хождения по приходу каждым членом духовенства, особо за так называемой «новиной» осенью. При этом священники соединяют еще и выправку ведомостей. Как и все вообще, так и этот сбор «новины» год от году уменьшается. Особенно заметно общее падение благодарности за все вышеуказанные труды духовенства после публичного появления баптизма в Мучкапе.

  К посещению праздничных служб в храмах прихожане очень усердны. Должного иконопочитания не заметно. Так называемые «хождения с богомольем по полям» с большим крестным ходом совершаются не ежегодно, «яко обычно», а как постановит общество, то есть только во время «сухости бездождия». В храме есть иконы с горы Афона: Св. Николая Чудотворца, Вратарницы, Достойно есть, Пантелеймона, Всех Скорбящих Радосте, копия Вышенской (серебряная, ценная до 500 рублей); но об этих особенных иконах и об их принесении или пожертвовании ни в летописи, ни в памяти прихожан ничего не имеется. На большие крестные ходы эти иконы почему-то «не подымаются».

  Особенное внимание и усердие сосредоточено на поминовении усопших. Высшею и лучшею степенью помина усопших считается «вечный вклад в Государственный Банк на помин за упокой». Установлена предельная норма для одной души – 25 рублей. Всего таких вечных взносов при Кресто-Воздвиженской церкви более 6000 рублей. За вечным помином следуют «сорокоусты». При «сорокоусте» бывает добавочный поименный помин по желанию: записывают особо «новопреставленных» и просто усопших особо. Наконец, бывают обычные третины, девятины, двадцатый, сороковой, полугодовой и годовщина. Это – при совершении литургии, то есть бескровной жертвы, помин усопших. Но кроме того, бывают панихиды, то есть особые молебные поминовения по просьбе и по желанию прихожан. В благодарность за молитвенный труд духовенства, а еще и в доказательство своей любви к усопшим не словом, но и делом жертвы, прихожане за это всегда имеют полюбовное и мирное соглашение об этой жертве служителям алтаря. И так как по современным социальным условиям жизни принято всякий труд переоценивать на денежные знаки, то эта денежная система благодарности практикуется и здесь. Не индульгенция католическая совершается с роспискою на вход в рай, а общий молитвенный труд о милости Божией к усопшим душам благодарится любовью прихожан. В этом смысле и считается здесь законным обычаем за «сорокоуст» благодарить: сорок рублей в пользу причта и десять рублей в пользу церкви, за «новопреставленного» - один рубль, усопшего вообще – 20 копеек, вселенская панихида – один рубль, на литию при «поминании» две копейки.

  При обычаях помина усопших имеют приходское значение так называемые «чернички», живущие «по кельям» на задворках или на порядке. Таких келий пять, в них живут до 25 вдов и девиц. Занятие их – чтение псалтыри у гробов усопших. Они каждодневно ходят к службам в храм по одной от кельи. Домашнюю молитву исполняют по правилам, с акафистами, с пением и с поклонами. Эти чернички берут на себя поручения ежедневно подавать просфоры с «поминаниями» о новопреставленных. Они часто готовят по заказам частных лиц кутью, коливо, передают « папаше» поручения о служении за упокой литургий или панихид. По внушению этих черничек, для усиления помина об усопшей душе хорошо подать «папаше» рубль и просить его помянуть «у сосуда с причастниками» в субботу на первой, на четвертой и на седьмой седьмицах Великого Поста. Для облегчения загробной участи мертворожденных хорошо подать сорок крестиков ко крестильному ящику для возложения этих крестиков на новокрещаемых младенцев.  

  За заказные заупокойные литургии, после совершения этой литургии и обычной за тем краткой панихиды у канунного стола в левой стороне в приделе Никольском, обыкновенно священник раскланивается с просителями, выдает «поминание» вместе с особой просфорой, заказчик, получая просфору, целует руку у батюшки и подает ему рубль. За тем благословляется кутья.

  При похоронах взрослых всегда бывает вынос из дома «мощей умершего» с иконами и с хоругвями, но по отпевании в храме провожают гроб только до паперти, где тело «предается земле», гроб закрывается крышкой и дальше духовенство не сопровождает.

  Просфорни вместе с сиротствующими из духовенства пользуются обычным правом сопутствовать духовенству на Пасху, при чем им подают по усердию яйцо, пирог и горсть соли. Кроме того, просфорни обоих храмов весною ежегодно обходят всех домохозяев и раздают каждому по просфоре «не служенной», то есть не подаваемой на праскомидию, и за это получают гарец муки. Эти просфоры должны быть поданы к праскомидии, и с ними потом пахари выезжают на посев в поле, как бы с благословением Божиим.

  Можно, пожалуй, записать об обычном здесь благовесте в один колокол по будничным дням, без звона с перебором вместе в три или в пять колоколов: точно по-католически или по-лютерански. К «достойно» в будни так же не ударяют в колокол. Ранние будни по праздникам не бывают.

  Общая характеристика прихожан сделана в церковной летописи приблизительно так: праздничные и воскресные службы посещаются «дружно», бывает в храме весьма «густо», проповеди слушают «усердно», всенародное пение исполняют с ревностию, говеют Великим Постом все, хотя начинают молиться со среды, взаимопомощь практикуется за изрядное угощение водкой, мирские сделки, разбирательства ссор, выборы должностных лиц всегда сопровождаются обильным употреблением водки, свадебные пирушки и недельные гуляния бывают разорительны, семейные разделы участились, развивается щегольство не по средствам.

  Счастлив Мучкап сейчас тем, что здесь имеет квартиру становой пристав, живет урядник и пребывает до 20 конных стражников: про модное хулиганство и дебоширство у нас не слышно, разве где воришки по погребам изредка пошалят. За последние годы и знаменитые кулачки с зубодроблением совсем не допускаются конной полицией: отвыкают от этого развлечения.

  Счастливым наследием в наступившее новое столетие села под осенением и Воздвижением Креста Христова должно дорожить духовенство православное тем, что прихожане все, от мала до велика, еще помнят и чтят «сан священный», что еще сами прихожане часто возвеличивают авторитет священства и в особенности силу настоятельства. С великой радостью нужно сохранять эту столетнюю жемчужину церковного наследства! Дай Бог и в наступающем веке процветать и возвеличиваться церкви православной, этому «живому столпу и утверждению истины»! (1 Тим. 3, 15).

 Священник Петр БЛАГОНАДЕЖДИН.