Смольякова (Куницына) Мария Семёновна

Меня заинтересовал рассказ и мы договорились о встрече. И вот я в доме Смольяковых, где всё построено, отделано добротно, крепко умелыми руками теперь уже покойного хозяина - Павла Михайловича. За окном буйствует майская зелень, в распахнутое окно врывается неповторимый аромат яблоневых, вишнёвых цветов, символизирующих жизнь, мир. 

- Сад сажали, когда дети ещё были маленькими. А сейчас уже и сыновья дедушками стали, и мужа уже несколько лет как похоронила. Время пролетело быстро, незаметно, - говорит Мария Семёновна, показывая семейную реликвию - архив, где хранятся не только фотографии, но и множество почётных грамот, благодарностей. Даже похвальный лист за отличную учёбу четвероклассницы Марии Куницыной сохранился. 

Вообще в школе она была всегда круглой отличницей, но восьмой класс вынуждена была посещать в роли вольнослушателя. Дело в том, что за обучение в старших классах в военное время нужно было заплатить сто пятьдесят рублей! А где мать четверых детей (отца к тому времени не стало) возьмёт такие деньги?! К тому же единственную опору в семье, старшего брата, который работал трактористом, забрали на фронт. 

Способная в учёбе, старательная девушка, несмотря на столь необычную форму обучения, получает аттестат зрелости, в котором были одни пятёрки. 

- Мария Семёновна, когда началась война, Вам было пятнадцать. Наверное, в памяти остался этот самый чёрный день для страны, для каждого её жителя? - интересуюсь у собеседницы. 

- Конечно, это не забывается. Помню тогда, летом, к нам в Уварово впервые привезли звуковое кино "Трактористы". Мы, все четверо: брат, я и две сестры пошли на фильм. Событие какое! А когда возвратились домой, то мама, готовившая ужин на загнетке, вся в слезах обняла нас и произнесла: "Беда, дети мои, война началась…" 

Мария Семёновна несколько минут помолчала, словно прокручивала плёнку - воспоминания тех страшных военных лет. Ведь война тяжким бременем легла не только на взрослые плечи, она украла самую прекрасную и счастливую пору - детство. Игры многих подростков быстро сменились на труд, порой непосильный. Марии вместе со своими подружками приходилось и снопы вязать, таскать, и колоски в поле собирать. Чтобы ноги о жнивьё не поранить, ребятишкам один дедушка сплёл лапти. Молотили детские руки и мак. 

Работали в колхозе, который находился в пятнадцати километрах от родного дома, поэтому жили в соломенных шалашах, построенных в поле, спали на соломе, расстелив своё барахлишко, а питались в колхозной столовой. До начала уборочной страды тоже находилось дело. Мама работала свинаркой, потому целыми днями пропадала на ферме. У дома огромный огород, где помимо картошки и всевозможных овощей, сеяли и просо, которое требовало большого ухода. Прополоть просо - это не картошку. В прямом смысле слова ползали по просяной плантации, руками вырывая сорняки, среди которых трудно было разглядеть нежные ростки того, из чего варилась пшённая каша или кулеш. 

Управившись с огородом, вместе с бабушкой Мария и её братья и сёстры (двоюродные тоже) каждый день отправлялись в лес за дровами. Бабушка брала крючок, которым подтягивали и обламывали сухие сучья с деревьев (на земле подбирали всё) и с вязанками на плечах вереницей шли домой. А чтобы хрупкое плечико не резала верёвка, под неё подкладывали мешочки, набитые сухой травой. 

Да, многое пришлось пережить в пору лихолетья! Правда, малоимущим семьям помогало государство. В день на едока в райисполкоме выдавали по шестьдесят граммов овса, который перемалывали жерновами и из полученной крупы варили суп. Семья Куницыных по карточкам получала 240 граммов этого зерна. 

- А ещё я помню, нам давали жмых, - рассказывает собеседница. - Мы его словно сахар кололи на кусочки и сосали. Таким способом утоляли голод. 

- У вас, наверное, как во многих сельских семьях была корова-кормилица? - интересуюсь. 

- К сожалению, нет. Мы её продали, когда делали к имеющейся маленькой комнате пристройку. Правда, от неё оставили тёлочку, она уже стельная была, когда зимой прямо из хлева её украли, - продолжает воспоминание Мария Семёновна. - Нас ещё сад здорово выручал. Летом всё больше на яблоках, смородине, вишне держались…. 

А корову мы так и не осилили купить. Позже, правда, мама козочку завела, с которой и пух драли, и немного молока. 

* * * 

В 1943 ГОДУ Марии предложили работу контролёра сберегательной кассы. Дело очень ответственное, но она освоила его быстро и одновременно проходила курсы практического обучения бухгалтера. А в августе 1944 года её направили в Шапкинскую сберкассу, которая находилась в сорока километрах от Уварово главным бухгалтером. И это расстояние всякий раз приходилось преодолевать пешком, нередко с рюкзаком на спине, в котором аккуратно были сложены документы, бланки. В Тамбов также добиралась, как могла, нередко пристраивалась с товарняком, перевозившим военную технику. И далеко не всегда такие рейсы были удачными. 

- Однажды зимой мне нужно было доехать с Мучкапа до Тамбова, - вспоминает М. Смольякова. - Вижу, рядом с составом прохаживается в тулупчике и армейской шапке мужчина. Прошу его взять с собой, доехать. А он мне: "Дочк, взял бы тебя, но вдруг состав на твоей станции не остановится, ты на ходу сможешь спрыгнуть?". Я согласилась. При подъезде к Обловке поезд пошёл на подъём, скорость снизил и я… выпрыгнула. Хотя снежный покров и смягчил падение, но подняться сразу не смогла. А состав всё-таки на этой станции остановился. И вижу, этот мужчина спешит мне на помощь. 

- Ну, как ты, перелома нет? Сможешь дойти до вокзала? - спросил, помогая мне подняться. 

Именно в это время на работников сберкасс было возложено ответственное дело - размещение займов на восстановление народного хозяйства. Помимо учёта и сохранения денежных сбережений населения и государственных облигаций, главному бухгалтеру нужно было собирать, обрабатывать сведения о ходе подписки и сбора денег по займу. И ежедневно в восемь утра такая справка должна лежать на столе у первого секретаря райкома партии. А колхозов тогда было много, поэтому Мария Семёновна со своим "деревянным компьютером", как она сейчас называет счёты, часто засиживалась в своём кабинете до полуночи. 

Вообще, условия работы бухгалтерии нынешней и той поры отличаются как небо и земля. С отчётами в областное управление ездили на попутном транспорте на несколько дней. Нередко из-за отсутствия мест в гостиницах для ночлега предлагали рабочие кабинеты. 

- Приходилось спать и на стульях, и на столах, а иногда и на полу, - вспоминает Мария Семёновна, - и ни у кого не возникало нотки недовольства. 

А сколько терпения, скрупулёзности требовала каждая проверка, которые приходилось проводить в селе. Вскрывались факты присвоения денег. Нечистые на руки работники несли наказание, а пострадавшие люди получили свои кровные. 

А какая ответственность ложилась на плечи главного бухгалтера сберкассы во время проведения денежной реформы 1946-1947 годов! Ведь были случаи, когда за преждевременное вскрытие конверта с секретной информацией о предстоящей замене денег руководители получали приличные сроки лишения свободы. 

* * * 

ПОСЛЕ окончания Великой Отечественной войны в родное Шапкино возвратился танкист Павел Смольяков. Влюбился в молодую, симпатичную, энергичную Марию и вскоре они поженились. Затем его направили механиком в Знаменскую МТС. Вместе с мужем и маленьким сынишкой приехала сюда и Мария Семёновна, которая была переведена на должность главного бухгалтера. Позже она возглавит работу коллектива сберкассы и проработает заведующей до пенсии. М. Смольяковой удалось организовать работу сберкассы так, что неоднократно коллектив занимал первые места в области с присуждением переходящего Красного Знамени. 

Здесь в Знаменке в семье Смольяковых родится второй сын Николай. Оба посвятят себя военному делу, защите Отечества. Старший Александр прослужит в органах федеральной службы безопасности и выйдет в отставку в звании полковника. Так что с сыновьями, впрочем как и с мужем, который всегда оберегал свою любимую жену, Марии Семёновне повезло. 

В конце нашей беседы я задала своей героине традиционный для журналистов вопрос: самое памятное событие военной поры, точнее самое запоминающееся. На что Мария Семёновна ответила: 

- Конечно же, день Победы! Вы не представляете как весь народ ликовал, какие надежды, планы мы строили. А из того, что запомнилось? До Тамбовщины, слава Богу, враг не дошёл. Поэтому тех ужасов, жестокости мы не видели. Только помню, как через Обловку проходили составы товарных поездов с немецкими пленными. На остановках они кричали, трясли пиджаками, которые пытались обменять на хлеб, просили еду. 

Надежда БИРЮКОВА