Н. И. Писклов, по натуре юморист, произнес: «Это все, что осталось прав<…> от газеты». Остальной шрифт лежал на полу. Но нам, честно признаюсь, было не до шуток. Срочно сообщили о "ЧП" М. И. Уткину, тот, в свою очередь, объявил «аврал». Ночью начали собирать наборщиц, которые имелись в небольшом количестве. Одновременно с пола собирался, промывался и разбирался по запасным наборным кассам шрифт. Покинули мы редакцию, получив «добро» на печатанье газеты, в 6 часов утра. И все же очередной номер вышел в «свет» вовремя – таков был непреложный закон.

   Среди журналистов-профессионалов бытовала, да и сейчас бытует, расхожая фраза: «Покажи мне человека и я напишу о нем как хочу». Разумеется, при этом строго соблюдается один из непреложных законов – объективность, бесстрастность и честность. В продолжение сказанному на память пришел такой случай. В редакции имелся мотороллер марки «БМВ». Конечно, больше им пользовался редактор. Это и понятно. Кроме своих прямых обязанностей, на нем, как члене бюро райкома КПСС, лежала масса других общественных поручений.

   И все же однажды нам повезло. Нам – это корреспонденту сельхозотдела, Владимиру Афанасьевичу Любавину, заведующему отделом писем Алексею Григорьевичу Ушакову, и мне, которого они взяли с собой как «стажера». Пункт командировки — деревня Владимировка, четвертое отделение совхоза «Краснозвездинский». Возглавлял его в то время Аркадий Михайлович Полянский, высокий, стройный человек, наследник донских казаков, большой хлебосол и любитель домашней живности. На его подворье стаями расхаживали гуси, утки, крупные куры неизвестной породы. Встретил он нас по-русски. И на дорогу, при расставании, дал две бутылки водки и закуску. Возвращаться в редакцию без материала не было никакого резона. Поэтому выехали в поле. Как только разыскали посевы кукурузы (тогда эта культура внедрялась усиленными методами), сразу же завернули в ближайшую лесопосадочную полосу. Здесь и порешили мои наставники «покончить» с подарками управляющего. Когда эта процедура была закончена, А. Г. Ушаков попросил меня: «Алексей, сходи, посмотри кукурузу и запиши с таблички». Действительно, судя по чистоте междурядий, этой кормовой культуре уделялось первостепенное значение. Добросовестно переписал с дощечки площадь посева, фамилию, имя, отчество звеньевого механизированного звена по выращиванию кукурузы и все отдал просителю. Дело было в июне, жара стояла нетерпимая, время шло, решили возвращаться домой. И тут произошло «ЧП», при запуске мотора мотоцикла, а он стоял на скорости, машина вырвалась из рук В. А. Любавина и поехала неуправляемая. Мы все трое бросились вдогонку. Помог телефонный столб, в который врезался мотоцикл. Поломок никаких серьезных не произошло, если не считать слегка помятое крыло переднего колеса. Домой мы добрались благополучно, своевременно был подан и обширный материал в газету.

   24 сентября 1960 года в связи переводом на работу в аппарат райкома ВЛКСМ, а потом директором II-й Березовской восьмилетней школы, непосредственная связь с редакцией газеты прервалась.

   1 апреля 1970 года, несмотря на мое нежелание, не без «помощи» второго секретаря РК КПСС Н. И. Писклова, меня перевели на работу в качестве заместителя заведующего отделом пропаганды и завпартбиблиотекой райкома партии. По тем временам особенно не спрашивали вашего согласия. Сказали туда – под козырек и вперед. Известно, чем кончилось упрямство для бывшего директора Красноустовской восьмилетней школы В. В. Раева. Он не только лишился своей должности, - но и вынужден был уехать из района.

   С переводом на работу в аппарат райкома КПСС мои связи, хотя и косвенно, с редакцией районной газеты снова восстановились. На ее страницах нередко печатались статьи за моей подписью о состоянии учебы в сети партийного и экономического образования. Оговорюсь сразу, нудное это было дело - учеба в сети партийною образовании. На очередное занятие, особенно на итоговое, слушателей приходилось загонять чуть ли не кнутом. Доходило до абсурда, когда в прямую зависимость от посещения занятий ставился размер причитающихся премиальных. Но об этом другой разговор.

   В продолжение к вышесказанному добавлю, что я и сейчас не могу понять, в силу каких обстоятельств на время болезни и отпуска редактора меня направляли в редакцию вместо него. Был же зам. редактора, в конце концов, газету, мог подписать один из заведующих отделами.

   В то время «флагом» номера являлась передовица. Как правило, в основном писал их редактор. Да это и понятно, ибо он был больше, чем кто-либо из нас, в курсе событий, происходящих в районе. Существовали строгие правила написания передовых статей: обычно в первой ее части освещалось общее положение дел в районе по заданной теме, вторая содержала положительные примеры, третья — отрицательные, в четвертой ставились задачи на предстоящий период. Писать передовицы, честно признаюсь, - было занятием не из приятных, поэтому довольны были, когда выходили постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР. Вообще-то первая полоса «забивалась» материалом в последнюю очередь. Нередко газетная братия из-за нее получала нагоняй от шефа. Как правило, кроме передовицы на первой полосе размещалась различная информация по району. Чтобы найти ее, приходилось обзванивать хозяйства, промышленные предприятия, организации и учреждения. И вот тут-то, в погоне за гонораром, отдельные корреспонденты попадали впросак, подписывая своей фамилией добытую с трудом информацию. И буквально, самое большое через два дня, выяснялось, что передовик производства, упомянутый в опубликованной заметке, на самом дела пьяница и разгильдяй.

   Впрочем, подобные «ляпы» обычно в дальнейшем заставляли газетчиков тщательнее готовить свои материалы.

   А в общем коллектив редакции был хорошим. У каждого, в силу его способности, были свой почерк и стиль. Так, для заведующего отделом сельского хозяйства редакции Ф. А. Муженского не составляло труда написать репортаж, очерк или зарисовку. Его коллегу по отделу писем и работе с сельскими корреспондентами В. М. Репина больше всего интересовали сатирические темы, темы морали, культурной жизни села.

   Курьезы случались и с ответсекретарем редакции, ныне покойным В. Д. Жалниным. Он страдал, по состоянию здоровья, чрезмерной сонливостью. Особый присмотр за ним с нашей стороны требовался во время отключения электроэнергии зимой. В это время вместо электролампочек использовались керосиновые лампы. И все же однажды мы не доглядели за ним. Погрузившись в глубокий сон, В. Д. Жалнин стукнулся лбом о стекло лампы, она вспыхнула и опалила ему волосы. Хорошо, что отделался легким испугом.

   Мое возвращение в редакцию произошло в конце июля 1971 года. С тех пор, как я ушел с работы корректора, минуло более 10 лет. За это время сменилось не одно поколение журналистов. Ушли по разным причинам из редакции А. Г. Ушаков, Е. Г. Голошумов, В. А. Любавин, В. П. Березнеговский, В. Г. Кириллов, Ю. А. Звонарев, В. Н. Кишкин, Вал. Д. Жалнин. Вместо них пришли новые, молодые кадры в лице Федора Алексеевича Муженского, Владимира Степановича Каверина, Владимира Михайловича Репина. Место машинистки заняла Лидия Егоровна Новочадова. О каждом из них, вложивших и продолжающих вкладывать свой творческий труд в районную газету, можно сказать много лестных слов, но для этого потребуются целые газетные полосы.

   Вновь вернусь к июлю 1971-го. Предварительное согласование о моем переходе в редакцию состоялось на берегу реки Вороны при случайной встрече с М. И. Уткиным. Человек по характеру прямолинейный, он без всяких обиняков задал мне вопрос, как говорится в лоб: «Нет ли желания поработать в редакции в качестве заместителя редактора?» По правде говоря, я сразу растерялся, не зная с чего начать. Во-первых, по своей натуре я противник занимать кресло человека, который его еще не освободил. Во-вторых, по моим понятиям, я в то время еще «не созрел», чтобы занять эту должность. Часть сомнений, проблем была снята в ходе разговора. Кроме того, с переходом редакции в новое здание было обещано отдать старое ее помещение мне под квартиру. И все же окончательное решение не было принято. Я попросил взять тайм-аут на размышление до вечера. В этот же день артисты драмтеатра из города Мичуринск показывали спектакль в районном Доме культуры. Здесь-то и произошла вторая встреча с редактором, где я дал положительный ответ. Правда, последнее слово оставалось за первым секретарем и членами бюро райкома КПСС.

   На утро следующего дня, в начале работы, прибежала в кабинет секретарь-машинистка М. Ф. Одина и сообщила, что меня приглашает первый секретарь райкома КПСС. Слова «приглашает» и «вызывает», по-моему, имеют разное значение. Первое – жди хорошего, второе – разгон. Зашел в кабинет, из-за стола поднялась Любовь Ивановна Милосердова и подала мне руку. Без слов понятно: моя судьба предрешена. Так, 26 июля 1971 года в моей трудовой книжке появилась очередная запись под номером 17: «Принят заведующим отделом партийной жизни и заместителем редактора газеты «Заветы Ленина».

   Признаюсь, нелегко пришлось на первых порах. Надо было «притереться» к коллективу, хотя все ребята были мне знакомы. Да и отдел был самым тяжелым, ответственным и, надо добавить, «сухим» в редакции. Нужно было всегда быть в курсе всех хитро сплетений и «подводных течений» в партийной жизни района. Как правило, все материалы шли официальные, посвященные деятельности первичных партийных организаций, работе советских, профсоюзных и комсомольских органов, состоявшимся пленумам райкомов партии, комсомола, сессиям райсовета и другие. Естественно, писались зарисовки, очерки о коммунистах, депутатах, комсомольцах. Не зря районку называли, да и сейчас называют «горячим цехом». Она, как жернова мельницы, «пожирала» с трудом добытый и подготовленный нами материал. Но все это издержки журналистской работы. И они воспринимались как само собой разумеющиеся. Другое дело— неусыпный, зоркий надзор со стороны высших чинов. Он как Дамоклов меч висел над теми, кто вдруг посмел ослушаться. Помню, какая грязная возня велась вокруг председателя бывшего колхоза имени Кирова Н. Я. Кондрашова, а возникла она из-за строительства им личного дома в рабочем поселке Мучкапский. Криминал же заключался в том, что он использовал для этих целей колхозный строительный материал и строителей.

   Разгорелся сыр-бор. Неоднократно пришлось мне побывать в кабинете второго секретаря райкома партии Н. И. Писклова (редактор в это время находился в отпуске). Требование было одно—дать «разгромную» статью о Кондрашове в районной газете. После моего отказа под всякими предлогами выбор пал на заведующего сельхозотделом Ф. А. Муженского. Теперь уже под райкомовский «молот» попали вдвоем. Каждый раз после выхода очередного номера газеты нам напоминали, что долго ждать они не намерены. Наконец, после долгого препирательства такая статья была написана Ф. А. Муженским. А успокоился Н. И. Писклов только тогда, когда, придя в типографию, убедился, что материал «увидит свет».

   Однако на этом гонения на Н. Я. Кондрашова не кончились. Сначала у него отобрали дом, потом трижды ставили на колхозном собрании вопрос об отстранении его от руководства, но колхозники на это не согласились. Неизвестно, чем бы закончилась вся эта возня, если бы не смена партийного руководства в районе.

   После защиты кандидатской диссертации первый секретарь РК КПСС Л. И. Милосердова перешла работать преподавателем в Мичуринский плодоовощной институт. Ее место занял назначенец обкома партии Г. С. Безгин. В судьбе Н. Я. Кондрашова произошел резкий поворот. На первой же районной партконференции его избрали членом райкома и бюро РК КПСС. А через незначительное время наградили орденом Ленина за высокие достижения в развитии сельского хозяйства. Однако все кончилось для Кондрашова десятью годами отсидки в местах не столь отдаленных. Оттуда его по болезни освободили досрочно. Закончил он свой трудовой путь заведующим током в первом отделении совхоза «России», ныне СХПК имени Шапкина.

   Для автора же этих строк наступили черные дни. А началось все с пустяка. Не помню, в каком году это было, но по количеству выпавшего снега зима напоминала нынешнюю. И вот однажды редактор газеты дал задание организовать материал из колхоза имени Калинина. Сел в редакционный «козел » и вместе с шофером выехали на «трассу». А теперь представьте себе: почти трехметровый снежный тоннель с односторонним движением. И вот в этом-то тоннеле, на участке между селами Чащино и Прудки, произошел затор. И пока наш «уазик» сдавал назад, я подошел к двум машинам с домашним скарбом и шедшим нам навстречу людям. Познакомились.

   Оказалось, не по собственному желанию на новое место жительства в Подмосковье переезжали семьи Брюхановых и Клапановых из села Заполатово. Причина одна—нет житья от руководителя колхоза. Хозяйство это в то время возглавлял В. П. Саюкин. Первоклассный специалист по животноводству, смело могу об этом заявить, ему и сейчас, пожалуй, нет равных в районе. Но вот в работе с людьми у него не все шло гладко. Это событие к стало отправной точкой для написания статьи, в которой поднимались животрепещущие проблемы, волнующие жителей района. Например, как выжить населению отдаленных сел и деревень, куда в пору бездорожья неделями не завозились хлеб, мука, другие продукты первой необходимости? Как им добраться до ближайшего медпункта, чтобы получить квалифицированную помощь?

   Статья была написана и опубликована на четвертой полосе районной газеты.