Газета "Тамбовская жизнь" 23.05.2012 У истоков «Прощания славянки»
"Тамбовская жизнь" 23.05.2012
У истоков «Прощания славянки»
Азе Васильевне Агапкиной, дочери военного музыканта Василия Агапкина, сочинившего всенародно любимый марш.
В год столетия марша «Прощание славянки» внимание СМИ приковано к этому шедевру оркестровой музыки. Так, газета «Культура» (номер 14, 27 апреля - 10 мая 2012 года) наряду с другими аспектами вновь вернулась к вопросу: а действительно ли знаменитое произведение написано Василием Ивановичем Агапкиным? В связи с этим предлагаем вниманию читателей интереснейшее исследование Николая Иннокентьевича Губина - поэта и публициста, военного капельмейстера в отставке, автора и владельца уникального интернет-сайта «Марш тысячелетия».
В сокровищнице русской духовой музыки особое место занимают произведения для военного оркестра. Как правило, их авторами были военные музыканты и капельмейстеры, хорошо знавшие армейскую жизнь изнутри, и судьба их творений подчас была просто удивительной. Яркий тому пример - история русского военного марша «Прощание славянки». Произведение родилось на волне славянского патриотизма, а у его колыбели долго и заботливо хлопотала умная и талантливая женщина с древнерусским именем Ольга. История эта весьма романтическая.
Когда военный музыкант Василий Иванович Агапкин приехал служить в Тамбов, он был зачислен штабс-трубачом 7-го запасного кавалерийского полка. Стройный красавец в военной форме, заставлявший своей певучей трубой замирать женские сердца, не остался без внимания тамбовчанок, и однажды подошла к нему с нотной тетрадкой лучшая городская модистка Оля Матюнина. Поговорили о музыке, о жизни, и вскоре запела серебристая агапкинская труба уже совсем другую песню. Заботливая жена одела мужа с иголочки, купила в комиссионке рояль с кипой старинных нот и стала готовить будущую знаменитость к поступлению в музыкальное училище. Церковноприходская школа давала лишь начальное образование, а для поступления нужны были минимум четыре класса гимназии. Ольга попросила подругу-гимназистку Анну Толмачеву, и та стала заниматься с Агапкиным по недостающим предметам.
Готовился Василий Иванович как одержимый и осенью 1911 года поступил в Тамбовское музыкальное училище на медно-духовое отделение. По счастью, бравый кавалерист-музыкант попал в класс известного педагога Федора Кадичева. Именно Федор Михайлович привил своему талантливому ученику основы сочинительства и обучил начальной технике дирижирования. К чести преподавателя студент Агапкин быстро усвоил все необходимые учебные дисциплины, добросовестно изучил композиторский опыт отечественных и зарубежных мастеров и уже через год стал пробовать свои силы в сочинении прикладной музыки для военного оркестра.
Приближался столетний юбилей Бородинского сражения, и желание молодого музыканта создать героико-патриотическое произведение на этом фоне выглядит вполне естественным. Чуть позже возник еще один фактор, побудивший Агапкина к написанию знаменитого теперь марша. В те годы в России внимательно следили за военными действиями, которые вели народы Балкан против турецкого ига. Болгария, Сербия, Черногория и Греция боролись за полное освобождение от пятисотлетней османской тирании. По свидетельству жены и дочери, Агапкин по-своему откликнулся на эти события и в конце 1912 года написал марш с использованием образно-интонационного материала патриотической классики - музыки Бетховена к трагедии Гете «Эгмонт» и «Русско-сербского марша» Чайковского. Марш есть марш, и без героико-патриотического содержания его не бывает. К сожалению, в этот период молодую семью Агапкиных постигло несчастье, и, может быть, именно по этой причине в мелодии марша появился маленький, щемящий душу, знаменитый «славянковский» форшлаг. И поди теперь разберись, чего в этой музыке заложено больше - сурового ратного героизма славянских воинов или высокой и самоотверженной любви славянских женщин? Похоже, автор сам попытался ответить на этот вопрос, лирично назвав марш «Прощание славянки» и посвятив его «всем славянским женщинам, провожавшим мужей на войну». Наверное, поэтому нетрудно было догадаться поэту Михаилу Щербакову, что первым в этом ряду стояло имя Ольги Агапкиной...
Когда надежды поют, как трубы,
их зов дурманит, как сладкий дым.
Они предельны, они сугубы,
и так несложно поверить им.
И вот - дорога, и вот - стоянка,
вокзал и площадь - в цветах, в цветах.
Восток дымится. Прощай, славянка!
Трубач смеётся, шинель в крестах...
Кому незнакома мечта начинающего автора увидеть свое творение закованным в строгие типографские строчки? Благо и тут Оленька не поскупилась. С помощью опытного композитора и педагога Ф. Кадичева написанное для фортепиано сочинение было отредактировано и тиражировано в московской книгопечатне Гроссе. Марш быстро набирал популярность, и с началом Первой мировой войны его записали на граммофонные пластинки почти все отечественные фирмы. С той поры марш стал неотъемлемой частью ритуала проводов воинских подразделений на фронты всех войн - в том числе и нашего времени, вплоть до афганской и чеченской.
Пройдёт полвека. Другие губы
обнимет страстно мундштук другой.
И вновь надежды поют, как трубы.
Поди попробуй, поспорь с трубой.
А век не кончен, поход не начат.
Вокзал и площадь - в цветах, в цветах.
Трубач смеётся, славянка плачет,
восток дымится. Земля в крестах...
Воистину русские поэты - пророки.
Говорят, что личную трубу Василия Ивановича Агапкина перед тем, как сдать в Музей истории Великой Отечественной войны, боевые офицеры возили в Афганистан...
После революции и сам Василий Агапкин на время сменил трубу на кавалерийский клинок и воевал в составе 1-го Красного гусарского полка. Едва не был расстрелян во время антоновского восстания, да и тут выручили Бог, жена и заветная труба. Послушав, как композитор исполняет на трубе знаменитый марш «Прощание славянки», братья Антоновы отпустили его на свободу.
Когда закончилась гражданская война, молодому талантливому музыканту доверили один из лучших оркестров Тамбовского гарнизона. В 1922 году оркестр под руководством Агапкина выиграл смотр-конкурс в Москве, и судьба капельмейстера снова сделала крутой поворот. Ему поручают создать военный оркестр ВЧК.
В столице Василий Иванович смог наконец серьезно заняться сочинением музыки и особенно преуспел в жанре вальса. Из-под его пера один за другим выходили настоящие шедевры жанра: «Голубая ночь», «Сиротка», «Старинный вальс», «Волшебный сон». Эти произведения полюбились московской публике и часто исполнялись с эстрады сада «Эрмитаж», где регулярно выступал его оркестр. По традиции, заложенной еще в Тамбове, все выступления обязательно заканчивались исполнением марша «Прощание славянки». Надо сказать, что эта традиция соблюдается в русской военной музыке и сегодня. Даже юбилейный парад в честь 65 - летия Победы в Великой Отечественной войне, событие планетарного масштаба, завершился тысячетрубными звуками «Прощания славянки». А вот на эстраде «Эрмитажа» традиционная концовка выступлений творческих коллективов стала забываться. А зря. Может быть, в год столетнего юбилея «Славянка» вновь займет свое законное место в программах концертов знаменитого московского сада?
Недавно стало известно, что осенью 1941 года из страха за судьбу детей Ольга Агапкина сожгла партитуру марша. Но рукописи не горят, и уже через несколько недель марш восстал из пепла в звуках исторического Парада на Красной площади, вдохновляя бойцов, уходивших прямо на передовую линию обороны Москвы. Так и прошагал он с ними через всю Европу фронтовыми дорогами, на крыльях Победы перелетел через океан и навсегда поселился в сердцах американских фронтовиков. Дочь композитора рассказывала, как однажды в Нью-Йоркском метро она остановилась послушать бродячего аккордеониста, и произошло чудо: музыкант, даже не догадываясь, кто стоит рядом, вдруг заиграл русский марш «Прощание славянки», некогда написанный ее отцом...
Поистине удивительна судьба этого сверхпатриотического произведения. Десятки легенд окутывают историю его написания. В зависимости от социального заказа ему приклеивали то белые, то красные ярлыки, не понимая, что этот марш по сути всегда был и остается исконно русским и потому востребованным во все времена. Прочно вросший в поэтику духового оркестра, марш Василия Агапкина популярен и по сей день, и не только в России, но и в других странах. И вот у марша - вековой юбилей. Что для Истории эти сто лет? Мгновение... Но жизнь музыкальных произведений измеряется иными, вневременными, мерками. Они либо умирают «во младенчестве», либо живут вечно.
***
Лет двадцать назад, по пути из Германии переезжая Польшу, я стал свидетелем запавшего мне в душу события. Отмечалась какая-то дата польских антифашистов, и на варшавском перроне собралось большое количество пожилых людей с орденами и медалями. Звучала польская речь, кого-то с цветами шумно усаживали в вагон, и вдруг над перроном разнеслась русская музыка, до боли знакомая, но со словами на чужом языке. Я невольно прислушался. Это был старинный русский марш «Прощание славянки», известный мне с послевоенного детства. Но звучал он как-то непривычно, совсем по-иному, и мне объяснили, что именно так в годы фашистской оккупации на эту мелодию польские партизаны распевали свой гимн. Позже я разыскал этот текст, возвышенно-лиричный и одновременно суровый, и как смог перевел его на русский язык.
Плачет дева слезами горючими,
разметалась девичья коса,
чует дева беду неминучую,
партизаны уходят в леса.
Припев:
Не хмурься, любовь,
присяга строга,
в бою льется кровь,
но партизан сильней врага!
Расшумелись плакучие ивы,
шелестя опаленной листвой,
обними меня крепче, любимый,
уходя партизанской тропой.
Но затихнут военные грозы,
брызнет утро победной весной,
радость высушит девичьи слезы,
партизаны вернутся домой.
Припев
Однако удовлетворение не пришло, в душе осталось что-то недопетое. Я снова взялся за перо, и родилось еще одно стихотворение, которое я так и назвал - «Варшавский перрон»:
Репродуктор «Славянку» играет,
На перроне разлив голосов,
Если кто-то по-польски не знает,
Все равно понимает без слов.
Грусть ладонями-крыльями машет,
И ломает слеза чью-то бровь,
И в старинном пронзительном марше
Чья-то вера, надежда, любовь...
Несколько раз я с успехом использовал придуманные тексты в концертных программах, а потом они как-то позабылись сами собой.
Прошли годы, и я снова вернулся к когда-то давно написанному стихотворению. Приближалось столетие марша, и возникла необходимость провести современное исследование его социального феномена. Прежде всего я решил поглубже изучить тот самый партизанский эпизод в истории легендарного агапкинского творения. И к своему удивлению обнаружил большое количество различных материалов, подчас абсолютно противоречивых, но всегда единодушных в отношении к маршу, чья мелодия со словами Р. Шлезака навсегда вошла в мировую историю как «Гимн национального сопротивления Польши». Это наводило на размышления, и вскоре я стал приходить к выводу, что марш всепланетен и что в основе его наднациональной популярности лежат главные общечеловеческие ценности. И сегодня, когда марш знают и любят во всех уголках земного шара, эта мысль уже не кажется мне гипотетичной. Вот почему, читая предисловие профессора Тюрина к фильму «Через три войны», премьерный показ которого уже состоялся на сайте «Марш тысячелетия», я мысленно соглашался с каждым словом ученого: «Теперь, после почти столетнего шествия марша по планете, эта музыка переросла своего создателя, переросла границы государства и стала поистине международной, межнациональной и межэтнической сущностью».
Все гениальное просто. Дух веет, где хочет - для него не существует языковых барьеров и государственных границ. По воле Господа Бога марш «Прощание славянки» крылат, светел и свят, ибо в нем содержится мощный неисчерпаемый потенциал энергетики основных столпов христианской морали - Веры, Надежды и Любви.
Николай ГУБИН. Липецк.
____________________________
Ещё ...
ГИМН ТАМБОВСКОЙ ОБЛАСТИ Музыка В.Агапкина, слова А.Митрофанова