Газета "Тамбовская жизнь" 22.10.2013 Из записок ветерана газетных полос

"Тамбовская жизнь", 22.10.2013

Из записок ветерана газетных полос

    Эти заметки начну с невыдуманного анекдота, мгновенно ставшего популярным, получившего широкое хождение в народе в самом начале второй половины шестидесятых годов прошлого века.
    Итак, закончилась очередная областная партийная конференция. В очереди в раздевалку друг подле друга двое — первый секретарь Уваровского райкома КПСС Виктор Феофилович Анищенко и начальник Уваровского территориального управления сельского хозяйства Степан Семёнович Алексеев.
    — М-да, чёрные дни наступают, — глубокомысленно произносит Алексеев.
    — А ты шо, Степан, всерьёз думаешь, они, дни эти, раньше золотыми были? — прищурившись, с присущим ему украинским говорком отзывается Анищенко.
    Вот и весь анекдот. Непонятно? Не смешно? В чём смысл, где юмор? Тогдашним партийным работникам, тогдашнему хозяйственному и прочему активу, в первую очередь уваровскому, всё было понятно и ещё как смешно. В чём же смысл? Он — в фамилиях первых секретарей обкома КПСС: бывшего, Григория Сергеевича Золотухина, и только что избранного, Василия Ильича Чёрного, в их отношении к Анищенко и Алексееву. Если Алексеев постоянно был, что называется, в авторитете у Золотухина, то Анищенко время от времени очень даже неуверенно чувствовал себя в кресле руководителя района. Как тогдашний член бюро Уваровского райкома КПСС, могу сказать: в определённой степени этому способствовал и Алексеев, не скрывавший своей неприязни к первому секретарю райкома, постоянно демонстрировавший на заседаниях бюро свою бесцеремонность, стремившийся показать, кто на самом деле «хозяин» в районе. Золотухин знал Алексеева ещё с тех времён, когда Степан Семёнович был директором Каменской МТС в Ржаксинском районе. И не просто директором — депутатом Верховного Совета СССР от Тамбовской области. В том же Ржаксинском районе начинал свою трудовую деятельность после окончания Чакинского сельхозтехникума и будущий первый секретарь Тамбовского обкома КПСС — участковым агрономом машинно-тракторной станции, агрономом колхоза. В период бурного и перманентного реформирования управления сельским хозяйством в бытность Н. С. Хрущёва первым секретарём ЦК КПСС Алексеев был назначен начальником Уваровского территориального производственного колхозно-совхозного управления, объединившего четыре прилегающих района. Управления эти именовались в народном просторечии иронично — «тыр-пыр». В той ироничности чётко просматривалась никчёмность, надуманность этого громоздкого административного нароста. Анищенко же утвердили секретарём парткома управления переводом с должности первого секретаря Мучкапского райкома КПСС. И хотя секретарь парткома управления — учётная номенклатурная «единица» ЦК, что первично, а что вторично, было чётко видно из названия нового партийного органа — партком территориального производственного колхозно-совхозного управления. Иначе говоря, партком не как главенствующий орган на территории управления, а как структурное подразделение управления. Исходя из этого понимания Алексеев и строил свои взаимоотношения с местной партийной властью: вначале я, а потом — все вы. Иногда такое толкование достигало высоких партийных кабинетов в областном центре, но «антипартийность» Алексееву прощали без выговоров и угроз оргвыводами, отдавая должное его хозяйственной хватке. И все дни во времена «тыра-пыра» и последующие несколько лет для него действительно были «золотыми». А после избрания председателя облисполкома В. И. Чёрного первым секретарём обкома кто знает, как всё сложится. Отсюда и алексеевская глубокомысленная раздумчивость по поводу грядущих чёрных дней из невыдуманного анекдота.
    Теперь самое время заметить: Виктор Феофилович Анищенко был полной противоположностью Алексееву. Учитель по профессии, в годы Великой Отечественной контрразведчик, советник югославского лидера Иосипа Броз Тито, став партийным работником, он был напрочь чужд администрированию. Под его отеческим присмотром и доброжелательным руководством мне довелось «прослужить» журналистике и комсомолу с «младых ногтей» — с литсотрудника мучкапской районной газеты до первого секретаря Мучкапского райкома ВЛКСМ и редактора Уваровской межрайонной (в период «тыра-пыра») и вновь районной газеты (после возвращения к прежней системе управления). На тамбовскую землю Анищенко был переведён из Балашовской области. И с самого начала работы на посту первого секретаря Мучкапского райкома КПСС, а затем секретаря парткома территориального производственного колхозно-совхозного управления и первого секретаря Уваровского райкома КПСС зарекомендовал себя среди местных руководителей и трудового люда подлинным партийным лидером — был неизменно доброжелателен к людям, справедлив, ровен и опять же по-доброму ироничен во взаимоотношениях с ними. От него исходило уважение к человеческой личности, к человеческому достоинству, кем бы ни работал человек — лишь бы был добропорядочен, честен и совестлив. Он ценил добрую шутку и юмор, сам был мастером этого, его шутки и юмор нередко уже в форме афоризмов расходились по округе, надолго оставаясь в людской памяти. Анищенко практически ежедневно бывал на полях и фермах, на стройках и в цехах промышленных предприятий. Выслушивал, давал советы, требовал. Но и «распекая», не показывал своего должностного превосходства, терпеть не мог чванливости в других, мнящих себя вершителями судеб и, по их мнению, в силу занимаемых ими руководящих должностей имеющих право обходить общепринятые нормы нравственности и морали.
    «Ты шо, грамотный стал, вечернюю школу наконец кончил?» — высмеял он как-то на бюро райкома чванливого секретаря райисполкома, позволившего себе предосудительные поступки, один из которых заключался в том, что взял в универмаге «поносить» новый костюм. Без всякой оплаты. От таких, с позволения сказать, «ответработников» райком и его первый секретарь освобождались. А вот что касается уважительного отношения к людям, верой и правдой служившим делу, но тем не менее оступавшимся, ошибавшимся, но вовремя исправлявшимся... В обком, случалось, поступали «сигналы» о якобы нетребовательности первого секретаря райкома, его либерализме, заигрывании с кадрами для удержания, мол, своего небесспорного авторитета и сохранения должности. С «сигналами» знакомился, разумеется, и первый секретарь обкома Г. С. Золотухин. И тогда дни Анищенко действительно были далеки от золотых. Особенно, когда «сигнальщики» довели дело до той черты, за которой о субъекте сигналов «складывается мнение». И оно сложилось. В обкоме. Но первый секретарь обкома не стал навязывать его своей безграничной по сути властью партийному активу, не стал делать оргвыводы на бюро обкома. Он решил выслушать и первого секретаря Уваровского райкома, и партийно-хозяйственный актив на пленуме райкома, где, помнится, был поставлен вопрос о стиле и методах работы и райкома в целом, и его первого секретаря в частности. Мне довелось присутствовать на том пленуме, и до сих пор помню напряжённую поначалу атмосферу зала, атмосферу ожидания кардинального решения «кадрового вопроса» в районной партийной организации. Вот, дескать, выступит с «разгромной» речью первый секретарь обкома, и всё встанет на свои места.
    Но... С докладом выступил Анищенко. С аналитическим докладом. Очень самокритичным. С оценками и характеристиками состояния дел, работы райкома, его бюро и секретарей, руководителей колхозов, совхозов и предприятий. С отдельными предложениями и целостной программой исправления недостатков и упущений. Доклад внимательно выслушали и присутствовавшие в зале, и первый секретарь обкома. Содержавшиеся в нём оценки и ключевые тезисы поддержали все выступившие в прениях. Спокойной была и речь Золотухина, который скорее размышлял с трибуны о сути партийной работы на примере Уваровского райкома, чем давал категоричные указания. «Заговор» местных «оппозиционеров» зримо и без сенсаций провалился.
    Этот факт — лишь один из примеров подхода Г. С. Золотухина к кадрам. Его принципом было не навязывание собственного мнения с высоты должностного положения, а его проверка мнением партийно-хозяйственного актива. Он руководствовался правилом: прежде чем принять решение, выслушай людей, изучи положение дел, что вовсе не исключало собственной точки зрения. И она, эта точка зрения, обязательно была. В том числе и потому, что должность первого секретаря предполагала и широту политического кругозора, и государственный подход к решению стоящих перед областью задач, когда руководствоваться надо было не местничеством, а интересами страны, их масштабностью, когда, ориентируясь в работе этими интересами, можно и нужно улучшать дела в своей области.

Евгений ГОЛОШУМОВ.

Окончание следует.