Газета «Земля и Воля» № 22 от 25.05.1917 С.2

свергнет Вильгельма, когда он увидит своего венценосца не победителем, а терпящем поражение.
Ни детски малодушный крик «долой войну», ни лежание в окопах, ни сепаратный мир не ведут к окончанию войны. – Только натиск, немедленный натиск по всему фронту союзников может приблизить нас к миру; к миру без завоеваний чужих земель, без дани и грабежа – одного народа другим, на праве каждой нации устраивать свою свободу, так, как она умеет и хочет.
«Эй, товарищ! Родина – в огне!
Подымай походные знамена».
В. Вакрылов.

ПАСТЫРЯМ.

Вы, проповедники божественного слова
Апостолы любви и вечной красоты,
Почто исполнились зловещей немоты?
Не бойтесь: враг Христа не воцарится снова!
Теперь свободны вы!.. Разбейте-ж свой кумир!
Воистину Христа народу укажите!
Очнитесь, пастыри! Высоко поднимите
Страдальца крест святой за братства и за мир!
М. Соловьев.

Крестьянину.

Только что пойманный сокол в охотничьих жарких руках
Сердце горит у охотника: утка над ним в небесах.
Он уж не помнит, что сокол к нему еще не приручен,
Что-ж будет, если на утку его тут-же выпустит он?..
– Сокол к нему не вернется, и утки ему не видать!..
Помни-же; сокол – то воля, а утка – «кормилица-мать».
М. Соловьев.

Чему нас учит история.

2. Происхождение частной собственности на землю.

    Французская революция 1789 года провозгласила, что частная собственность священна. Но это легче было сказать, чем потом исполнить, в особенности когда дело коснулось земли. Сам же французский революционный народ скоро отступил от принципа «священности» частной собственности на землю: он сначала отобрал ее у своего короля, потом у монастырей и духовенства, а потом у тех помещиков, которые, боялись революции, бежали за границу. В это же время французские крестьяне освободились от крепостного права с той же землей, на которой они работали, получив ее без всякого выкупа.
    Конечно, это можно было сделать только при том условии, что народ смотрел на землю, как на дар Божий. Французы, как и русские, сознавали, что земля принадлежит трудовому народу, вернее, – что она ничья.
    Но свою судьбу французы не сумели устроить так, как следовало бы.
    Вследствие нужды в деньгах они распродали отобранную землю мелкими участками крестьянам и крупным кулакам. Помещики, следовательно, во Франции остались и прочно существуют до сих пор. Тем хуже для малоземельных французов: им предстоит упорная борьба за землю с этими помещиками.
    Мы, русские, находимся сейчас в ином, лучшем положении, чем французы. Мы знаем, что все народы недовольны существованием частной собственности на землю, и что все лучшие ученые высказываются за отмену ее. Еще Адам Смит, основатель политической экономии, сказал: «с тех пор, как почва какой-либо страны обращена в частную собственность, землевладельцы стали собирать плоды там, где не сеяли».
    Я не буду приводить мнений Рикардо, Маркса и др. Тот, кто желает с ними ознакомиться, пусть прочтет прекрасную брошюру Льва Баха «Земля народу», где он научными доводами показывает необходимость социализации земли и говорит: «собственность на землю унаследована от времен рабства и крепостничества и должна быть уничтожена».
    Чтобы выяснить, – правильно ли это, чтобы узнать – когда, где и как началась у нас русских частная земельная собственность и вправе ли они владеть яко бы им принадлежащей землей – справимся об этом в истории русского народа.
    Восточные славяне, наши предки, когда впервые вступили на ту землю, которую мы теперь называем русской, то от местного немногочисленного финского населения не встретили никакого сопротивления. Поэтому они свободно заняли земли по Днепру, Западной Двине, Волхову и около озера Ильменя. Было это в VII-IX веках после Р.Х. Восточные славяне пришли сюда уже будучи знакомы с хлебопашеством, но обрабатывали землю самым примитивным способом. Земли было слишком много, но вся она была или болотистая или покрыта лесом. Форма хозяйства господствовала подсечная, т.е. какой-либо – участок леса сжигался, выкорчёвывался и в плодородную землю сеялись семена. Посев продолжался каждый год до тех пор, пока почва не истощалась. Тогда сжигался второй участок леса и так повторялось далее. Каждый крестьянин производил для себя и своей семьи все нужные продукты, и торговля развивалась только тогда, когда возникли на Днепре большие города, заезжие купцы стали привозить красивые и новые вещи, выменивая их на меха, хлеб и мед, – добытые славянином.
    Славяне жили родами, в несколько семей каждый, имели по нескольку жен, и семьи их быстро разрастались. Народу прибавлялось, а земли оставалось все столько же. Земли одного поселка стали подступать к землям другого. Между поселками начались раздор из-за земли. И каждый уже стал свою землю обмежевать, т.е. ставить знаки захвата не только на возделанной земле, но и на пустующей, приберегая ее для будущей обработки. Раздоры между поселками большей частью кончались полюбовно.
    «Вы владеете этой землей и ее занимаете, а мы будем владеть той» – говорили старики, размежевались и начинали жить уже не родами, а миром, общиной. Родовые отношения постепенно исчезали и заменялись взаимным интересом людей, связанных общими условиями жизни.
    Первоначально мир не вмешивался в земельные дела общины. Кто сколько захватил земли, тот столько и возделывал или даже мог ее и совершенно не обрабатывать. Но это продолжалось недолго. Появились новые семьи – «малолеты». Им уже не куда было податься. И поэтому они обращаясь к миру, говорили:
    – «Всем жить надо, все есть хотят».
    – Первоначально старики отказывали, но малолеты продолжали требовать себе земли, говоря:
    – «Земля ничья, у нас с вами права на нее одинаковые; этак, пожалуй, все земли обмежевать можно*).
    Требование было справедливое, число малолетов увеличилось, старики входили в их нужду и, в конце концов, пришлось межи ломать и нарезать землю молодым хозяевам. Отсюда уже недалеко было и до переделов, которые сначала касались только лугов и были не периодическими, но потом переделам подверглись и пахотные земли переделы стали повторяться регулярно, чрез известный промежуток времени. Кто же в поселке мог распоряжаться, кто наблюдал за соразмерностью их надела?
    Конечно, это мог делать и фактически стал делать – только мир. Так образовалась русская община.
    Зачем же мы привели здесь эти слишком краткие, но необходимые сведения об образовании общины? А только затем, чтобы показать что увеличение народонаселения и первоначальный захват земли отдельными членами рода или села вовсе не ведет и не привел к установлению частной собственности на землю. С самого начала русского государства и до наших дней, претерпев всевозможные гонения и удар судьбы, трудовой крестьянин упрямо повторяет: «земля Божья», «земля ничья!»
    Нельзя не преклониться перед этим гласом народа – гласом Божьим.
    Откуда же, однако, произошла частная собственность на землю?
    (Продолжение следует).
    И. Бураков.
    -------------
    *) П. Вениаминов – Крестьянская община. Изд. «Трудовой Союз».

Пропорциональные выборы в городские думы.

    Бесчисленным количеством революций страна ясно показала, что она не желает иной формы государственного правления, кроме демократической республики. И в беседах и в лекциях и в самых популярных брошюрах указывается, что для достижения демократического Учредительного Собрания и для установления демократической республики первым долгом необходимо проведение выборов на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования. Это такая азбучная истина, что ее признают теперь все. Однако, для того, чтобы демократическая республика была основана на прочном фундаменте, чтобы самое Учредительное Собрание при своих занятиях чувствовала постоянную поддержку, сочувствие и деятельную помощь с мест, необходимо, чтобы еще до созыва Учредительного Собрания все местные органы самоуправления были построены также в полной мере на демократических началах. Что касается преобразования городских дум, то по закону 15 апреля 1917 года их реформирование в законодательной стадии уже осуществлено и скоро будет проведено в жизнь. Остается настолько необходимым проведение такого же закона для всех земских учреждений необъятной России.
    Читая закон 15 апреля 1917 г. и читая наказ к нему, мы встречаемся еще с одним принципом выборной системы, кроме так твердо установленной четырехчленной формулы именно – с принципом пропорциональных выборов (по спискам). Сначала посмотрим, что представляют из себя пропорциональные выборы, конечно, на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, а потом уже скажем – отвечают ли они принципу демократичности, соответствуют ли нашим желаниям и, следовательно, приветствовать мы их должны или отвергнуть.
    Есть несколько систем пропорциональных выборов, отличающихся друг от друга главным образом способом подсчета голосов. Все системы стремятся к одной задаче: дать возможность иметь в выборном органе своих представителей всем однородным группам населения пропорционально количеству голосов этих групп. По системе, принятой наказом к закону 15 апреля 1917 г., выборы произойдут следующим образом, для примера мы возьмем будущие выборы по г. Вольску, где количество гласных дум установлено в 50 человек).
    Не позже, чем за 10 дней до выборов партии (наприм. хотя бы социалистическая, кадетская) и группы (напр.: домовладельческая, квартиронанимательская и рабочая) подают городскому голове списки предлагаемых к баллотировке кандидатов в гласные, которые само собой разумеется, будучи представителями партии, блока партий или группы, должны быть прежде занесения в список, строго обсуждены членами партии и в своей деятельности могут проводить только точку зрения пославшей их партии. Число указанных в списке кандидатов не должно повышать общего числа гласных (50 для Вольска), но может быть и меньше это числа (даже 5-10). Список должен быть подписан таким количество избирателей, которое бы было не менее половины выбираемых гласных (для Вольска 25), и от каждого кандидата в гласные представляется согласие баллотироваться. Каждый список городским головой номеруется (№1, №2 и т.д.) и за 7 дней до выборов объявляется во всеобщее сведение. При выборах достаточно подать записку в 1/3 листа с цифрой – 1 или 2 или 4 и т.д., причем цифра может быть написана или напечатана – это безразлично, и больше от избирателя ничего не требуется. Следовательно, проще этого быть ничего (окончание на 3 стр. *)

Слова и дела.

    События идут с головокружительной быстротой. Каждый день, каждый час, каждая минута могут принести, и приносят нам известия и факты, от которых зависят судьбы народов, судьбы нашей молодой свободы. В разных местах совершаются эти факты, с разных сторон, из различных плоскостей и уголков нашей жизни идут эти известия, но жизнь это вся сплетена в один плотный клубок, в одно цельное целое, в котором нельзя, а потому и не надо, стараться различать и отличать важное от неважного, существенное от несущественного. Особенно в данный исторический момент все одинаково важно, все одинаково существенно. Мы социалисты-революционеры, всегда это говорили, но правильность, верность этого нашего утверждения нашего взгляда особенно бывает очевидной в исторические моменты, подобные переживаемому нами. Сейчас все, все события общественной жизни, все идущие из нее вести заслуживают и требуют нашего внимания, и если мы этого не поймем, если будем подходить к явлениям жизни и исследовать их по методу, «причин и следствий», «фундаментов и надстроек», а не по методу «условий и обусловленного», не по методу «функций» – единственно правильному и гибкому, как сама жизнь, – то жизнь эта пройдет мимо нас, вернее – над нами, по нашим трупам, по развалинам воздвигнутого нами дворца свободы, а оставшиеся в живых очутятся у разбитого корыта, голодные с камнем вместо хлеба, которого они столько времени добивались, добились, держали в руках и – сами выпустили из своих рук.
    Да, именно сами, ибо человек творит историю. От нас самих зависит сейчас удержать в наших руках добытую свободу, или выпустить ее, чтобы она опять стала журавлем в небе.
    Мы отвечаем перед историей, перед ушедшими и грядущими поколениями за все наши дела и поступки. Удержим и закрепим свободу – и сами будем свободными, и нас благословят, а потеряем, упустим – сами будем опять рабами, и нас проклянут.
    Будем же все изложенное твердо помнить.
    А теперь – обратимся к некоторым фактам и известиям и вдумаемся в них:
    Приказ военного и морского министра А.Ф. Керенского по армии и флоту от 5 мая 1917 года.
    Взяв на себя военную власть государства, объявляю: 1) отечество в опасности, и каждый должен отвратить ее по крайнему разумению и силе, не взирая на все тяготы. Никаких просьб об отставке лиц высшего командного состава, возбуждаемых из желания уклониться от ответственности в эту минуту, я поэтому не допущу 2) самовольно покинувшие отряды армии и флотских команд дезертиры должны вернуться в установленный срок 15 мая 3) нарушившие этот приказ будут подвергнуты наказаниям по всей строгости закона.
    Приказ этот прочесть во всех ротах, эскадронах, сотнях, батареях, командах, в кораблях и судах.
    При таких условиях в некоторых местах фронта происходит так называемое «братание» – кто же стоит за братание?
    Социал-демократы – большевики. В своей газете «Правда» – в Совете Рабочих и Солдатских депутатов в совещании делегатов с фронта – большевики Зиновьев и Каменев, защищая братание, говорили только одно: народ исстрадался, измучился от сидения в окопах в ожидании увечья, смерти и поэтому он выходит из них братски протягивая руку немецкому солдату.
    Что народ исстрадался и измучился это хорошо знают не только социал-демократы – большевики – что за монополия! – эти другие социалисты и социалисты-революционеры, и сами солдаты, и советы солдатских депутатов, и сам народ.
    И однако они в подавляющем большинстве не стоят за братание, и известное обращение петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов к солдатам нашло и найдет в армии живой отклик и братание прекратятся.
    Ведь, что такое братание на русском фронте? Это – сепаратное перемирие. Во время такого перемирия неприятель может сосредоточить свои силы на другом фронте. Немцы это и делают, – одну за другой они свертывают дивизии и отправляют их против французов и англичан.
    И далее – если перемирие, так почему же тогда не полный мир.
    Товарищи-большевики, договаривайте же до конца. Сказали а, говорите и б.
    – Но когда это говорят большевикам, то они протестуют, они заявляют, что они вовсе не стоят за сепаративный мир.
    Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов обратился к народам всех стран, всего мира с предложением прекратить войну, но никаких реальных результатов от этого пока не получилось. Теперь тот же Совет обратился к социалистам всех стран с предложением собраться на международный социалистический съезд, чтобы выработать на нем практические конкретные меры к прекращению братоубийственной войны.
    Между прочим, это обращение большевики считают «роковой ошибкой».
    Но до тех пор, пока эти меры не выработаны и не приняты, пока немецкий рабочий и крестьянин являются послушным оружием в руках Вильгельма и своих капиталистов – до тех пор что делать? Отвечайте.
    Для нас ясно, что фронт на войне у всех союзников один, что братание на русском фронте равносильно тому, как если бы, например, под Ригой дрались бы, под Двинском – братались бы, против Минска – дрались бы на Стоходе – братались бы. Что получилось бы? Что войска, стоящие под Двинском, предали бы своих же товарищей – солдат, стоящих под Ригой.
    Понимают ли товарищи большевики разницу между братанием, как актом психологическим, и братанием, как актом политическим и стратегическим?
    Если понимают, то мы с удовольствием поучимся у них этому понимаю.
    Но, быть может, нам нечего и незачем беспокоиться о французах и англичанах?
    Но дома большевики не смеют этого говорить. И ясно почему. Ведь в Германии и Австрии рабочие и крестьяне в этой войне в подавляющем своем числе пока еще идут за своей буржуазией, за своим правительством, которые ведут войну с завоевательными целями, с целью «аннексий и контрибуций». И если у нас на фронте будет братанье, то немцы, свободно и спокойно, займутся французами и англичанами, получать с них, чего им хочется, а потом всеми своими силами освободившимися с западного фронта, обрушатся на нас, – придут к нам за Польшей, Литвой, Курляндией и другими землями, и за миллиардной контрибуцией, которую принужден будет выплачивать русский рабочий и русский крестьянин.
    Но этого мало. Разгромив нас, Вильгельм и немецкая буржуазия примут все меры к тому, чтобы опять посадить у нас на трон Николая Романова, ибо они знают, что свободный русский народ всегда будет непримиримым врагам Вильгельма, его юнкеров буржуазию империалистического правительства Германии и Австрии. И если мы нач- (окончание на стр. 3 **)