Село Шапкино
Сайт для тех, кому дороги села Шапкино, Варварино, Краснояровка, Степанищево Мучкапского р-на Тамбовской обл.

Газета "Коммуна" № 274 от 26.11.1931 Стр. 2 Штурм в тылу

 
gazety kommuna 1931 274
 1931 г.      НОЯБРЬ 26 ЧЕТВЕРГ № 274 гор. ВОРОНЕЖ
ЕЖЕДНЕВНАЯ ГАЗЕТА ВОРОНЕЖСКОГО ОБКОМА ВКП(б), ОБЛИСПОЛКОМА, ОБЛПРОФСОВЕТА ЦЧО

Газета "Коммуна" № 274 от 26.11.1931 Стр. 2

gazety kommuna 1931 274 3
 

 

Штурм в тылу

«НЕ ОСЕННИЙ МЕЛКИЙ ДОЖДИЧЕК»…
  - Разве мы не понимаем, что «борьба за хлеб – борьба за социализм», - горячо восклицают карай-салтыковские коммунисты и комсомольцы.
   — У каждого одна думка: дернул бы непрерывный обоз и точка, - заверяют они.
   — Дорога нас подрезала… Дожди… Это уже кивок в сторону, попытка обосновать позорные темпы.
    Впрочем, опровергнуть метеорологические доводы салтыковцев очень нетрудно. Достаточно установить, в каких поясах лежат села Карай-салтыки и Беклемишево, найти разницу в их географической широте и долготе, в количестве выпавших осадков.
    Ответ на это даст любой школьник четвертой группы. «оба села лежат в одном и том же умеренном поясе, на одном и том же 52 градусе северной широты, на 11 градусов (от Пулкова) восточной долготы, осадки выпадали достаточно обильно, но вполне равномерно в обоих селах».
  В таком случае почему же Беклемишево выполнило годовой план хлебозаготовок на 102 проц., а Карай-Салтыки только на 26 проц.
    Дело, конечно, не в погоде.
    «Не осенний мелкий дождичек» испортил в Салтыках дорогу на элеватор. Испортили ее слезы коммунистов и комсомольцев. Слезы, которые проливают они, возвратившись на свои участки после торжественных клятв в ячейке и сельсовете.
    Чего стоят жалобы на неурожай партийца Тумского, апелляции к массам Чуксина и Грутчикова! Как расценивать дезертирство с хлебного фронта секретаря комсомольской ячейки Галанина?
    В Салтыках двурушничают – вот основная причина провала хлебозаготовок.
  В Беклемишеве два десятка комсомольцев (членов партии там нет) по-большевистски борются за хлеб. Познакомимся с практикой беклемишевской ячейки.


ЗАДАЧА С ТРЕМЯ НЕИЗВЕСТНЫМИ
  Федя Банников, восемнадцатилетний парнишка, вчерашний деткор, сегодня секретарь комсомольской ячейки, решает задачу с трема неизвестными.
  Первое неизвестное — сколько в колхозе «Красная свобода» убрано хлеба? Второе — сколько будет выработало трудодней?
  Третье — какой можно выдвинуть встречный?
  Клетчатая школьная тетрадь наполовину засеяна цифрами. Ржи 80 гектаров, 960 копен, по 1 центнеру с копны – 960 центнеров. Овса 24 гектара, 120 копен (да разве не 15) – 135 центнеров. Чечевицы…Проса…
     Первое искомое найдено: колхоз намолотил 1167 центнеров продовольственных культур.
    С трудоднями хуже. Затрачено без молотьбы и зяби 3900, но как учесть остальные?
      Банников несколько минут складывает в уме цифры, обозначающие копны ржи и овса, делит на производительность молотилки, умножает на число работающих около нее человек, но запутавшись, досадливо ломает карандаш.
    Банников занимается вычислениями совсем не из любви к математике, он много охотнее взял бы готовые сведения в правлении, но у завхоза Лукьянова, по словам комсомольцев, «губы смерзлись», а председатель Дмитриев «сам себе язык перекусил».
    Поведение этих двух друзей вполне понятно. Оба они – сыновья раскулаченных участников антоновских банд. В колхоз они пролезли боком, держатся, на первый взгляд, <…> недаром предостерегает присказка: «Молчаливая собака исподтишка кусает», что на оселке хлебозаготовок <…> показная …
    Правда, план признан <…> На собрании ни Дмитриев, ни Лукьянов не обронили ни одного слова протеста. Но в поле, на токах, всюду, где нет президиума и не нужно <…> резолюций, сейчас же начались разговорчики о «гибели» <…>, о том, что «живот не овчина – наизнанку не вывернешь». Начались спешная работа по составлению балансов, где статьи дохода явно преуменьшались, а расходы непомерно раздувались.
    Хлебозаготовки стояли под угрозой. Борьба осложнялась ловкой <…> врага.
    Ячейка решила наступать с обоих флангов. Был поднят вопрос о чистоте колхоза, введен в правление (за счет выбывшего Егорова – также антоновца) надежный, классово выдержанный парень Григорий Минаев, выдвинут счетоводом комсомолец Петя Петров. Это обеспечило воздействие ячейки на головку колхоза.
    Одновременно комсомольцы повели ударную обработку рядовых колхозников. кулацкие вздохи о недороде они разбили цифрами прекрасного урожая озимых. В ответ на соболезнования о лошадях, у которых, якобы, «ребра, как крючья, выпирают, хоть хомуты вешай» - взяли шефство над кормовой базой и послали работать конюхами лучших членов ячейки. Во избежание того, чтобы добросовестным колхозникам не пришлось «вывертывать животы», наладили правильный учет труда, добились перевода всех работ на сдельщину и выдачи авансов исключительно по трудодням.
    Хлеб пошел.
    К 23 октября годовой план был выполнен, но ячейка не ослабила борьбы. Комсомольцы, участвовавшие во всех сельскохозяйственных работах, ясно видели, что район недоучел возможностей колхоза: хлеба можно было сдать значительно больше. Бюро выносило решение о встречном, правление (в лице Дмитриева и Лукьянова) отвечало упорным замалчиванием результатов обмолота. Волей-неволей пришлось браться за карандаш секретарю ячейки. По примерным подсчетам Банникова вышло, что колхоз оставил свыше 14 килограммов на трудодень.
    Ударная комсомольская бригада: Лелька Назаров, Костя Назаров. Петя Петров, во главе с батраком Андреем Игнатовым, взялись «провернуть» дело среди колхозников. опять начались горячие беседы на току, на конюшнях, по избам.
    Объясняли, конечно, как могли: Костя ударял по международному положению, Петя опирался на счетоводство, а Андрей, нацелившись на поддавшегося жадности колхозника, с грубоватой насмешкой рубил:
    - Дядя Паша, в два брюха что ли есть будешь?
 И дядя Паша (Минаев Павел Ионович), у которого уже выработано 154 трудодня и которому 14 кг на трудодень дали бы около 84 пудов на каждого члена семьи, смущенно сознавался:
    - Это мы от старого <..> завидущие. Душа не принимает, а глазами бы все слопал.
    -Ну, как же мы сдадим излишки коллективно?
    - А что же их <…>. Я согласен.
    Так был выдвинут …

ОРУЖИЕМ ПЕЧАТНОГО СЛОВА

    Поселок Беклемишево коллективизирован на 50 процентов. Подняв актив на борьбу за хлеб, обеспечив отпор потребительским, рваческим тенденциям внутри колхоза, ячейка не забывает единоличников. методы работы те же: групповые и индивидуальные беседы.
    С приездом в район буксира «Коммуны» выдвинут еще <…> - воздействие через <…>. Вот маленькая, но характерная сценка.
    На <…> - два комсомольца, их густым кольцом окружили женщины. У двоих в руках свежий номер газеты. В группе – смех, возбужденный говор.
    - Черепахой бы того по голове, кто писал. Рака бы тому на язык, кто доказывал, - волнуется единоличница Дмитриева, попавшая в черный список за невывоз хлеба.
    Подруга же ее – Настя Пронина, наоборот, вся расплылась в улыбке.
    - Андрюша, ты мне еще газетку дай, - просит она, - я папашке отнесу! И медленно водя пальцем по строкам складывает:
    - …Про-нин, Наза-ров, до-сро-чно.
    Газета «За 468000 центнеров» издается выездной редакцией. Она обслуживает три сельсовета, но вряд ли в каком селе авторитет ее стоит так высоко, как в Беклемишеве. Это понятно. Чуть не с первого дня выхода ячейка избрала ее своей трибуной. Через газету рапортует, через газету поощряет, через газету разоблачает.
    Результат налицо. Отставшие стыдятся позорных списков и спешат подтянуться по хлебу и по финплатежам. На днях в сельсовет пришла группа единоличников (Н. Минаев, Н. Игнатова, Г. Петров), которые прямо заявили:
    - Листок на две цыгарки, а сраму хоть на воз навивай. Не хотим больше перед народом моргать – платим все сполна.
    Красивые и черные списки – испытанная форма массовой работы, но есть среди беклемешевских единоличников отдельные «экземпляры», на которых она не действует. Вполне понятно, что злостных зажимщиков, саботажников, комсомольцы и не приглашают сдавать хлеб в порядке соревнования, эти вывозят в бесспорном порядке.

ОТОЗВАТЬ ИЗ РЯДОВ КОМСОМОЛА
    Было бы, конечно, ошибкой предположить, что беклемешевские комсомольцы на сто процентов «ортодоксальные» марксисты и выдержанные практики.
    ячейка молодая. Настроения отсталых слоев крестьянства и даже чаяния кулачества находят отражение в сознании и работе отдельных ее членов. Но показательно то, как реагирует на это <…>. Поздний вечер. Семилинейная лампа скупо освещает развернутую на столе книгу протоколов, пару измятых списков и короткое серое жнивье склоненной головы секретаря ячейки.
    Секретарь подписал повестку.
    - Ребята, первый вопрос о хлебе! Слово – Андрею.
    Андрей Игнатов вскакивает с места, чуть не опрокинув скамью.
    - Что я буду докладывать! Пускай Семка с Яшкой доложат, как они кулакам справки писали! Пускай Петька отчитается, как он руку прикладывал!
    Обстоятельства прискорбного дела очень заурядны: Семен Назаров (член ВЛКСМ) работал в хлебозаготовительной комиссии, дал твердое задание своему тестю кулаку Свищеву, а на другой день написал ему ходатайство о сложении. Яков Назаров (бывший секретарь ячейки) тоже составил петицию своему тестю, да еще принудил «в порядке союзной дисциплины» подписаться под ней членов бюро.
    Рассказывает обо всем этом Петров. Он опротестовал свою подпись, но все же подавлен сделанной ошибкой. Федор Банников, вызывая товарищей на прения, задумчиво говорит:
    - Проштрафились бубновые козыри. Придется либо застегнуть же них комсомольские юнштурмовки, чтоб крепко было, либо расстегнуть, чтоб все пуговицы отлетели.
    - Расстегнуть!
    - Расстегнуть…
    Опять вскакивает Андрей.
    - Отозвать из рядов комсомола. мы работаем, а всякие сволочи-двурушники нам мешать будут!
    Одни за другими выступают комсомольцы. они доказывают, что Семен и Яков не просто ошиблись. Эти парни сроднились с классовым врагом, сделались неспособными проводить генеральную линию партии.
    Кулацкие радетили не нашли ни одного защитника, резолюция принята единогласно:
    «За правую практику в проведении хлебозаготовок, за двурушничество считать несовместимым…».
    Петрова отводят из бюро, дают выговор. Взволнованно хватил кулаком по крышке стола, комсомолец отрывками бросает:
    - Ребята, легче бы вот эту доску загрызть…Ну, раз виноват – значит заслужил. Принимаю…
    Через день в ячейку поступило пять заявлений о приеме от лучших ударников-колхозников. За время хлебозаготовок ячейка выросла с 10 до 35 человек.

    В ШЕРЕНГУ ПЕРЕДОВЫХ
    Центральные фигуры ячейки – Федя Банников и Андрей Игнатов. Федя – из крестьян бедняков, «Заядлый», с большим уклоном в разоблачительстве, селькор.
    Андрей – пастух с десятилетним стажем. Главная его черта – неизмеримая, доходящая до исступления ненависть к кулачеству. Оба парня – горячо головы. Они, да и вся ячейка в целом, нуждаются в твердом повседневном партийном руководстве, иначе – инициативность подчас может перерасти в своеволие, уверенность в своих силах – в зазнайство.
    Эта опасность есть, ее необходимо предотвратить. Но говорить о слабостях ячейки – не значит умалять ее достижения. ячейка непримирима в борьбе с кулаками, настойчива в проведении хозяйственно-политических мероприятий. Она умеет решительно бить по оппортунистам, разоблачать маловеров и нытиков в своей собственной среде и это один из главных факторов, обеспечивших рапорт ее выездной редакции «Коммуны»:
    - Хлеб -102 проц., финплатежи – 99, масло – 100, шерсть – 97, яйца – 100. Ячейка с самого начала взяла твердый курс на колхоз – в этом второе условие ее победы. Она добилась, что в Беклемишеве нет никаких «Объективных» причин, что в Беклемишеве и в дождь и в слякоть – хорошая погода для хлебозаготовок.
    Ячейка – подлинный ударник хлебного фронта, она выполнила наказ Обкома комсомола и призыв партии о завершении годового плана к XIV годовщине Октября, и это выдвигает ее в шеренгу передовых бойцов за социализм.

О. КРЕТОВА.
С. К-Салтыки, Инжавинского р-на.