Тамбовские губернские ведомости. - 1906, № 276. Из школьных воспоминаний.

Тамбовские губернские ведомости. - 1906, № 276

Из школьных воспоминаний.

    Вероятно, многие и особенно духовные с чувством некоторого удовлетворения прочли синодальное определение о некоторых изменениях в строе дух. семинарии и училищ. Временные (впредь до общего пересмотра уставов) правила явились результатом бывших в августе месяце сего года совещаний членов учебного при св. синоде комитета и представителей от семинарий и училищ. Этими правилами несколько улучшено положение учеников названных школ — как со стороны учебной, так и со стороны воспитательной. Так вводятся новые предметы преподавания, другие сокращаются и даже, совсем уничтожаются (древние языки в V и VI  кл.); вводятся классные наставники, предоставляется большая свобода для воспитанников в посещении общественных разумных развлечении, (концертов, чтений и т.п.).

    Таким образом и за семинаристами понемногу стали признавать человеческие права, и на них перестали смотреть, как на каких-то арестантов, которых нужно держать на запоре и всегда под надзором. Понемногу начинают спадать цепи и путы, которыми они были  связаны и благодаря которым, семинаристы походили на каких-то движущихся деревяшек, неуклюжих и подчас грубых.  Благодаря, постоянной замкнутости, и   запертости, семинаристы мало походили на развитых существ, вечно угрюмых, нелюдимых, не умевших подчас держать себя в общественных местах и вообще в обществе.

    Но, поверьте, сами воспитанники в этом повинны  менее всего. Их делали такими суровый режим, особая система воспитания или вернее, отсутствие всякой системы.

    Да, и действительно, каковым мог быть воспитанник, когда за каждым его шагом и каждую минуту следили и смотрели, он постоянно был в страхе и настороже — как бы кто из начальства не увидал его свободные действия, был существом запуганным, постепенно превращенный в какого то „дичка".

    Хотелось бы кое-что вспомнить из прошлого о воспитания в духовных школах. Едва ли мы ошибемся, если скажем, что нигде так плохо не поставлена воспитательная часть, как в духовных училищах и семинариях. Здесь  только учат, а не воспитывают. На воспитание обращается мало внимания. Вообще воспитание детей очень трудное и нелегкое дело и не всякий может вести его. Для этого дела нужны особые способности.

    В каждой школьной воспитательной системе есть известные правила, требования, определяющие поступки и действия школьника. Но дитя, по самому своему возрасту, по своей подвижности и живости, свойственной этому возрасту, менее всего способно подчиниться различным правилам школьной дисциплины. Так что вполне естественно, что ребенок чуть не на каждом шагу (особенно на первое время учения) нарушает эти правила, делает проступки. Сколько нужно иметь терпения, рассудительности и прямо таки любви к детям, чтобы не придавать особенного значения поступкам, дитяти, чтобы не считать эти его поступки, за проявление злой воли и испорченного сердца! Нужно иметь доброту сердечную, благоразумную снисходительность и любовь к детям.

    Но, к несчастью, в наших, школах редко бывают воспитатели с такими достоинствами. Обыкновенно они все воспитание полагают в том, чтобы дети точно выполняли правила инструкции, а в случае нарушения их наказывают детей. Воспитатели не входят, ни в какие, более или  менее близкие отношения с детьми, не скажут им ласкового слова, и самый малейший пустяковый проступок считают Бог знает за что. Напр., бегают, резвятся дети в занятной комнате (не в учебное время) - им говорят, не смей; борются они на дворе, на свежем воздухе, говорят - не валяйся; бросил камешком куда-нибудь - не смей, крикнул громко - не ори, позвонил мальчик особенно сильно в колокольчик - за это выговор или даже наказание; входить в спальню с разговором - ждет наказание, и много, много всяких мелочей  ставятся в вину ребенку. Ему положительно не дают  порезвиться по-детски, в нем не хотят видеть дитя; с этим считаться не желают.

    Словом, придирчивость, недоброжелательство, высмеивание, величание детей идиотом, тупицей и другими «лестными» именами, невозможность оправдываться («не смей рассуждать») и т. п., вот те приемы и способы, какими воспитывают в школах детей. Дети  не видят здесь – ни теплого участливого слова, ни малейшего проявления любви к ним со стороны воспитателей, а только окрик, притеснения и наказания. Естественно при таком воспитании дети год от году делаются какими-то, забитыми, робкими, приниженными, грубоватыми и угрюмыми.

    Не лучше воспитательная часть поставлена и в семинариях. И здесь, начальство и воспитатели заботятся лишь о том, чтобы воспитанники по возможности не отступали от правил и инструкции. И здесь одни от других, стоят очень далеко. Взаимного, сердечного, нравственного общения между, ними нет никакого. Воспитатели и воспитанники - это два противоположных лагеря; довольно враждебно настроенных друг против друга. Одни стараются  уловить и поймать других, а эти последние, в свою очередь изощряются всеми способами избегнуть ловушки, да не попасться на глаза начальству. Вечная игра в партии. Одни хоронятся, а другие разыскивают, ловят. И здесь та же приниженность, хотя и не в такой грубой форме, та же забитость, то же «молчи» оправдания и объяснения только выслушиваются и редко принимаются во внимание. И здесь система воспитания -запрещение, страх и наказание. Достаточно вспомнить времена покойного инспектора семинарии г. К, чтобы представить себе, какое в семинарии воспитание. Со стороны начальства – «не смей рассуждать», а со стороны воспитанников -  я слушаюсь, я виноват. Чисто солдатская безличность *).

    Для иллюстрации воспитательной системы расскажу два случая, особенно хорошо врезавшихся в памяти.

    В одном классе были два ученика - однофамильца, хотя и с разными именами. После каждой учебной четверти года обыкновенно помощ. инспектора составлялись списки не успевающих учеников, и таковым инспектор делал выговор, а иногда даже назначал и наказание, если у воспитанника было много неудовлетворительных баллов. У выше указанных однофамильцев были также плохие отметки, у одного две у другого одна. И вот выписывавший плохие отметки пом. инспектора все отметки записал на имя одного –именно, имевшего только одну.

    Придя в класс, инспектор сделал выговор этому ученику и посадил на 2 часа в карцер за то, что он имеет три плохих балла. Зная то, что у него нет стольких плохих баллов, воспитанник заявил инспектору, что ему неправильно приписали два балла, а по одному из указанных предметов он имеет даже отметку выше удовлетворительной (3 ½).

    «Как ты смеешь рассуждать», - крикнул инспектор, раз здесь (в списке) написано.

   ______________________________________   

*) Да не подумают читатели, что мы говорим все это, страшно преувеличивая и сгущая краски. Нет, мы описывали то, что нам пришлось самим испытать и при каком режиме учиться и воспитываться, говорим, след., про прежнее время. Уверяем, что и то, что будет рассказываться далее, не выдумки, не преувеличение, а факты, действительно бывшие.