РУССКАЯ МУЗЫКАЛЬНАЯ ГАЗЕТА.1910.№ 28 – 29.

Гр. Прокофьев. 

Певец интимных настроений.

(С. В. Рахманинов).

Опыт характеристики.

(Продолжение).

  Соната для фортепиано и виолончели (ор. 19, g – moll) – опять великолепное произведение, обратившее на себя большое внимание и за границей. Я не считаю себя компетентным в виолончельной технике, так что не знаю, сколь велики требования, предъявляемые этой сонатой к исполнителю виолончельной партии, но знаю, что партия эта, равно как и фортепианная, отлично звучит. Соната начинается задумчивым c – moll’ным Lento(3/4), отлично подготовляющим слушателя к главной части. После продолжительной остановки на c – moll’ – ном трезвучии следует короткая пауза и затем шесть аккордов, сразу закрепляющих новый ритм (4/5) и вводящих в основную тональность – g – moll. 1 – ю тему, широкую, певучую, но несколько капризную, излагает виолончель. Ход от первой темы ко второй рельефно модулирует и очень красив. 2 – я тема (D – dur) красивая, рахманиновски малоподвижная, излагается сперва фортепиано, а позже виолончелью с сопровождением широких, рахманиновски широких аккордов. Очень красиво звучит и заключительная партия (un poco meno mosso). В разработке настойчиво повторяются с видоизменениями те 6 аккордов, которые служили раньше переходом от вступительного Lento к первой теме. Большим достоинством разработки является её цельность и ясность плана, который с железной настойчивостью ведет к репризе с несколько видоизмененной главной темой. II часть – Scherzo (c – moll) – очень кокетлива, но не оригинальна. Очень красив эпизод – «un poco meno mosso». Трио (As – dur) этого скерцо певуче, отлично изложено, а его мелодия – проста, но красива. Построена она по рахманиновски, с явным тяготением к первой ноте, - терции As – dur’ного трезвучия. Отлично исполнено возвращение главной части скерцо, к которой Рахманинов подходит эффектной фортепианной модулирующей каденцией. III – я часть – Andante (Es – dur) – изложена отлично, а её более чем незатейливая тема оправлена красивой гармонией. Настроение этой части – просветленное, созерцательное. Финал сонаты Allegro mosso (G – dur) очень бодрый, энергичный и красивый. I – я мелодия излагается опять виолончелью; мелодия эта строго тональная, бодрая. Переход от неё ко второй мелодии (D – dur) несколько шероховат. Вторая мелодия благородная, но малоподвижная, опять с тяготением к терции (Fis). Разработка изложена широко, звучит отлично. Coda построена на тонической педали, по которой проходят красивые арпеджированные аккорды. Финальное Vivace блестяще заканчивает сонату.

  2 – й фортепианный концерт и виолончельная соната являются, по-моему, пока лучшими созданиями Рахманинова, так как здесь нет тех длиннот, которые появляются у него в фортепианной сонате (ор. 28) и особенно во второй симфонии (ор. 27). Тематический материал этих произведений богат и разнообразен, формы их выпуклы и пластичны, а, главное, красочные и архитектонические замыслы ещё не оттеснили на второй план музыкальную основу. Оба эти произведения вылились точно моментально из-под пера композитора; тут вовсе не слышно напряженной работы. Словом, они непосредственны, искренни и вместе с тем в них чувствуется опытная рука зрелого мастера, дающего полное равновесие внешней оправе с внутренней музыкальной сущностью.

  Весна – кантата для баритона solo, хора и большого оркестра (ор. 20 – G – dur) на слова известного стихотворения Некрасова « Идет, гудит зелёный шум» … Это произведение Рахманинова почти не появлялось на эстраде, так как кантаты вообще у нас исполняются редко, в виду отсутствия специальных хоровых обществ, могущих дополнить симфонический оркестр. Между тем, кантата Рахманинова, не смотря на некоторые недочеты, является произведением выдающимся. Со стороны внутренней она интересна прекрасно схваченным главным настроением – «идет, гудит зелёный шум, весенний шум». Рахманинову удалось схватить эту бодрость, эту свежесть и прозрачную чистоту красок, какими чарует наша северная, русская весна. Со стороны средств, которыми пользовался композитор, наиболее интересно, мастерски изложена оркестровая часть, красиво звучат и удачно задуманы хоровые ансамбли, и слабо использована вокальная партия, изложенная в речитативном стиле, который мало удается нашему композитору. Со стороны манеры письма мне «Весна» кажется очень интересной. Если уместны сравнения из другой отрасли искусства, то я напомню французскую школу живописцев, - «пуантилистов», которые пишут свои картины отдельными точками, составляющими, в конце концов, выразительное красочное целое. Точно также поступает и Рахманинов в «Весне»: он пользуется не широкими мелодиями, а мелодическими фразками (да и их – то чрезвычайно мало!), изложенными в голосах у оркестровых групп так искусно, так разнообразно, с такими видоизменениями, что получается удивительно стройное целое, полное яркой выразительности. Я привожу две главных темы кантаты: … но, к сожалению, не могу никак рассказать, какими чарами эти две темы разрастаются в яркую картину ранней весны. Могу только отметить некоторые эпизоды. Например, колоритную звучность оркестра и хора (одни женские голоса) на словах «играючи расходится вдруг ветер верховой» … Или, переход от весенней картинки к речитативу, где появляется новая, красивая тема, изложенная английским рожком и рисующая, быть может, скорбный образ «тихой хозяюшки», с которой «беда случилася». Самый речитатив, как я уже говорил, маловыразителен, так что картина зимних переживаний героя отходит в кантате на второй план. Все – таки нужно и здесь отметить один прекрасный эпизод, когда герой рассказывает о том, как «зима косматая» нашептывала ему зловещие думы. В это время хор (с закрытым ртом) удивительно передает этот зловещий рев зимы и её нашептывание, и, наконец, (с открытым ртом), её зловещий крик: «убей, убей изменницу!». Самый драматический момент кантаты («припас я вострый нож») маловыразителен, но дальше … дальше картина весны изложена ещё ярче, ещё заразительнее, чем в начале, и её красота делает изумительно выпуклым последний призыв к всепрощению и любви. Кантату «Весна» можно считать поворотным пунктом к новой манере оркестрового письма Рахманинова, характерной чертой, которого, является та отделанность, то остроумие, та филигранность работы, на которые я выше указывал. К сравнительно мало развитой форме кантаты, к отдельным эпизодам стихотворения эта чеканка оркестрового письма подошла отлично и кантата, безусловно, удалась композитору.

Гр. Прокофьев.

(Продолжение следует).