РУССКАЯ МУЗЫКАЛЬНАЯ ГАЗЕТА.1910.№ 6.

Гр. Прокофьев. 

Певец интимных настроений.

(С. В. Рахманинов).

Опыт характеристики.

(Продолжение).

  Ор. 10. «Morceaux de salon pour piano». Если сравнить эти вещи с фортепианными вещами Рахманинова, то сразу кидается в глаза их более непринужденное изложение и более виртуозный характер. По музыкальным достоинствам они, конечно, разноценны, причем к лучшим нужно отнести «Вальс», «Баркаролу» и «Мазурку», а к более слабым «Ноктюрн», «Мелодию», «Humoreske» и «Романс». В «Вальсе» особенно хороша первая, изящно изложенная половина, написанная с большими отзвуками из Чайковского. Несколько слабее среднее Allegro moderato, вносящее слишком томное настроение в кокетливый вальс. «Баркарола» очаровательна, как по своей звучности, так и по изяществу гармонии и мелодики. Колыхающиеся триоли и фигурации дают звукоподражательный фон, на котором звучит простая, но выразительная тема. «Мазурка» чрезвычайно эффектно написана и представляет большие технические трудности. Как во всех мазурках, написанных после бессмертных шопеновских, в ней слышно влияние польского гения, но по характеру музыки она бодрее, жизнерадостнее шопеновских. «Ноктюрн» несколько слащав, хотя тревожное и вместе безвольное настроение ночи выражено в нем ярко, а 2 – я тема, спокойная и ясная, отлично контрастирует с начальной темой. Мелодика «Мелодии» слишком бледна, чтобы сделать это произведение интересным. В «Humoreske» есть несомненная шутливость, и она довольно эффектно сделана, но все-таки её нельзя отнести к лучшим произведениям Рахманинова. Мне больше всего нравится trio – Andante, где сквозь спокойный ритм слышится что – то шутливое. «Романс» во всяком случае, не должен был бы носить этого названия, ибо романс по идеи должен иметь выпуклую мелодию, которой здесь нет. Тут встречается много красивых проходящих гармоний; да, пожалуй, есть много любопытного в смысле самостоятельности одновременно звучащих мелодий.

  6 пьес для фортепиано в 4 руки ор. 11. О существовании этого опуса мало кто знает; между тем при скудности оригинального 4 – ручного репертуара, эти пьесы – просто находка. 1 – ая из них, «Баркарола» (g – moll), должна быть названа прямо прекрасной, как по технике письма, так и по выдержанности настроения. Со стороны технической нужно отметить некоторые ловкие контрапункты (в партии secondo), идущие плавно по ступеням, и полную звучность, где «primo» и «secondo» сливаются в красивом целом, не заглушая друг друга. Во всей серии пьес чувствуется оркестровый замысел, что не мешает, конечно, им быть подлинно фортепианными. Таков, например, и замысел «Баркаролы». Рисунок её 2 – й темы (meno mosso) очень напоминает «Fuerzauber».  Та же аккордовая основа в партии «secondo», те же фигурации, на фоне которых звучит прелестный речитатив с энергичным настроением. Но это подражание только внешнее, только сходство рисунка; сама же «Баркарола» вполне оригинальна. Она полна элегического настроения в своей первой части, где проходит капризная минорная тема, во второй части настроение несколько оживленнее, а все целое изящно и очень красиво. «Скерцо» хочется назвать неудачно задуманным: здесь слишком много пауз и повторяющихся нот, так что слишком явно проступает оркестровый замысел автора. Заметно сильное влияние Чайковского. «Русская Песня» и особенно «Слава» отлично сработаны, прекрасно звучат, но чего – либо оригинального они не дают. Дело в том, что как красивее и ярче дать контрапунктические подголоски, - обязательное требование русской песни. Здесь он и дал много остроумного, красиво звучащего, но и только! «Вальс» очень изящен, хотя тема его не слишком богата. После первого её проведения наступает любопытное чередование 4 – х тактов медленных с несколькими тактами изящного «vivo», на фоне которого позже опять проводится тема вальса. «Романс» весь построен на хроматизме и безнадежно меланхоличен, даже тосклив. И в ритме его чувствуются вздохи, сопутствующие все время теме. Настроение безнадежной тоски ещё подчеркивается отсутствием яркой каденции, а самое заключение (прим. 11), хотя оно и красиво и оригинально, не оставляет впечатление законченности.

  «Каприччио на цыганские темы для оркестра» ор. 12 сродни «Испанскому» Р. – Корсакову или «Итальянскому» Чайковского, т. е. пьеса для оркестра виртуозного характера. Конечно, ему далеко до блеска «Испанского каприччио», но, в общем – это прекрасный этюд эффектной инструментовки. Укажу несколько удачных по оркестровке моментов. Красиво вступление, - tremolo литавр с pizzicato Celli и Bassi; на этом фоне проходят различные комбинации деревянных, а затем, разрастаясь постепенно, появляется известная плясовая цыганская тема, исполняемая флейтами и кларнетами на фоне струнных. «Marzia funebre» построен на этой же теме (!), переданной теперь струнным на основе деревянных духовых и барабана с тарелками. Очень воздушно звучит «L’istesso tempo», где мелодия передана маленькой флейтой с арфой и 1 – й скрипкой. Красиво звучит фразочка a capricco у кларнетов, переходящая во вторую тему (Allegro ma non troppo). В «Allegro scherzando» контрапунктируют обе темы, ярко звучащие и не убивающие одна другую. А дальше все нарастает звучность вплоть до грандиозного финального fortissimo.

  1 – я Симфония ор. 13. Не напечатана, хотя автор, по его словам, рассчитывает её пересмотреть и тогда она, быть может, увидит свет. По отзывам слышавших её отрывки в фортепианной передаче автора лиц, мнению которых можно довериться, в ней много красивого, да и сам автор, не склонный никогда преувеличивать достоинства своих сочинений, говорит, что в ней много удачного по музыке, но инструментована она, по его словам, более чем слабо, что и явилось причиной её неуспеха при исполнении в Петербурге. Больше она нигде не исполнялась. Главную роль в ней играют мотивы из обихода, на музыкальную красоту которых обратил внимание композитора покойный Ст. В. Смоленский. Под его же влиянием написан, видимо, духовный хор, также не напечатанный и, вероятно, в рукописи хранящийся в библиотеке Синодального хора.

  После 1 – й симфонии и её неудачи настал длинный перерыв в композиторской деятельности Рахманинова. Основываясь на словах самого Композитора, я считал, что романсы ор. 14 и хоры ор. 15 появились уже после возобновления творческой деятельности композитора. Это казалось мне более чем странным, ибо по манере письма их следовало отнести скорее к первому периоду его деятельности. Поэтому – то я и указывал вначале, что деление Рахманиновского творчества на периоды можно провести только приблизительно. Но уже после напечатания первых страниц очерка мне удалось узнать, что романсы ор. 14 и хоры ор. 15 написаны до продолжительного отдыха композитора, и, таким образом, делаются гораздо более ясными и законченными периоды творческой деятельности Рахманинова.

(Продолжение будет).