Ж.А. Дозорец. Б.Л. Пастернак. Когда разгуляется (Книга стихов как целое)

Ж.А. Дозорец, Москва

Б.Л. Пастернак. Когда разгуляется
(Книга стихов как целое)

(отрывок) 

    Книга стихов «Когда разгуляется» (1956-1959) завершает творчество Б.Л. Пастернака. Тем важнее и интереснее ее лингвистическое осмысление в плане творчества поэта, его предшественников и современников.

В воспоминаниях мы дома;
А в настоящем мы рабы
Незапной бури, перелома
Желаний, случаев, судьбы.
             («Родительский дом»)

или современника Вл. Соколова:

Как я хочу, чтоб строчки эти
Забыли, что они слова,
А стали: небо, крыши, ветер,
Сырых бульваров дерева!
              («Как я хочу...»).

     В ноябре 1957 г. Б. Пастернак определил порядок расположения стихотворений и вписал эпиграф¹. Это - прямое свидетельство того, что поэт рассматривал книгу как самостоятельный организм. На организующую роль трех стихов поэт указал сам: это начальное стихотворение-кредо «Во всем мне хочется дойти...!»; затем - кульминационное «Когда разгуляется», по названию которого названа вся книга, отражающая переломный этап в жизни и поэта, и страны, и в котором открыто выражено мироощущение позднего Пастернака; завершающее - «Единственные дни», в котором главенствует тема времени, одна из основных у Пастернака. В первом стихотворении стянуты в один нервный узел все темы книги, оно соединено образно, лексически с каждым из стихотворений книги. Так, тема поисков «самой сути», «сердцевины», «нити» находит лексический отклик в стихотворениях «Без названия» (сердца тайно светящийся пласт), «Хлеб» (удачи закон и секрет), «Осенний лес» (не скрыта ли в нем западня), «Первый снег» (утайщик, из скрытности, для отвода глаз, скрывать), «Снег идет» (крадучись, играя в прятки), «Женщины в детстве» (облекало загадкой уклад) и др. От «Живого чуда» тянутся нити к стихотворениям «Тишина» (перед ней деревья в столбняке, ворожба, небывалый случай), «Золотая осень» (сокровищ каталог), поэме «Вакханалия» (живое чернокнижье) и др. Сопоставим еще свершать открытья и в просветленьи вскочивши с софы («После вьюги»), всей дрожью жилок и объятый дрожью сокровенной («Когда разгуляется»), о грехах и грешной («Первый снег»), могил и погребенная земля («Золотая осень») и т.д. Это стихотворение - как второе заглавие или второй эпиграф. Если первый эпиграф вводит темы воспоминаний, времени и смерти (Книга - это большое кладбище, где на многих плитах уж не прочесть стершиеся имена), то второй - от страсти (квинтэссенции жизни) к смерти (в теме Шопена) и к «усилью воскресенья»².

     Значима и последовательность всех других стихотворений. В сложной многоуровневой композиции книги очевидно симметричное деление на такие объединения стихов, в каждом из которых актуализирована какая-либо часть двуединства «творчество - время». В центре - 6 стихотворений, объединенных темой «творчество»: «Трава и камни» (всеобщее творчество: природы, неорганического мира, человека), «Ночь» (Не спи, не спи, художник), «Ветер» (цикл о Блоке), «Дорога» (творческая сила жизни), «В больнице» («Господи, - шептал я, - благодарю тебя за то, что сделал меня художником ...что всю жизнь ты готовил меня к этой ночи». - Из письма Н.А. Табидзе, 17.1.1953). «Музыка» (творец, музыкант «властвует» над миром). Эти 6 стихотворений обрамлены пейзажными циклами: не - зимним и зимним. Они, в свою очередь, окружены стихами, где в теме времени на первый план вынесено будущее («Быть знаменитым...»), и 9 последних («За поворотом» - в одном из вариантов оно называлось «Будущее» - и последующие), тема которых так сформулирована самим поэтом: «Я думаю, несмотря на привычность всего того, что продолжает стоять перед нашими глазами и что мы продолжаем слышать и читать, ничего этого больше нет, это уже прошло и состоялось, огромный, неслыханных сил стоивший период закончился и миновал. Освободилось безмерно большое, покамест пустое и не занятое место для нового и еще небывалого...» (из письма Н.А. Табидзе, 11.6.1958). Ср. также:

Воспоминание о полувеке
Пронесшейся грозой уходит вспять.
Столетье вышло из его опеки.
Пора дорогу будущему дать.
                     («После грозы»).

     Каждый из названных циклов имеет внутреннюю структуру, внутреннюю динамику тем, образов. И вся это сложная конструкция отражает, очевидно, и определенную реальную последовательность биографических событий3 (таковы, например, «В больнице» и «После перерыва», связанные с инфарктом, который Пастернак перенес в 1952г.).

(...)