ОН БОРОЛСЯ ЗА СПРАВЕДЛИВОСТЬ. Социалистическая законность, журнал. 1991.
Социалистическая законность, журнал. 1991.
К 70-летию ПРОКУРАТУРЫ
ОН БОРОЛСЯ ЗА СПРАВЕДЛИВОСТЬ
В сентябре этого года Виктору Васильевичу Найденову исполнилось бы 60 лет. Его имя стало символом мужества, принципиальности, честности. Оно уже вошло в историю. Не только друзья, коллеги, но и недруги признают, что он был яркой, незаурядной, самобытной личностью. Бесстрашный и неутомимый борец с коррумпированными чиновниками самых высоких рангов, мафией, организованной преступностью. Его с полным основанием можно назвать рыцарем закона, как бы ни были «затерты» эти слова.
Время бежит быстро, но горечь от потери такого человека не утрачена. Рано он ушел из жизни: не выдержало сердце огромных перегрузок. Но, думается, главный удар нанесли по нему не изнуряющий труд, не бремя ответственности, хотя и это, несомненно, сказалось, а открытая несправедливость, когда в ноябре 1981 г. его необоснованно освободили от должности заместителя Генерального прокурора СССР. Об этом уже немало написано.
Судьба В. Найденова непроста. Не только взлеты и успехи были в его жизни. Приходилось испытывать и горечь неудач. Как поется, сладкой ягоды — только горстка, горькой ягоды — два ведра. И все же в целом его жизнь — это подвиг несгибаемого бойца за законность, за справедливость.
Виктор Васильевич был близок к редакции, активно сотрудничал с журналом: выступал с интересными, содержательными статьями, длительное время был членом редколлегии. Помогал советами, подсказывал темы, называл лучших следователей, прокуроров, опыт которых заслуживал освещения.
Многие работники прокуратуры хорошо помнят В. Найденова и могут рассказать о нем и его работе. Редакция будет признательна таким воспоминаниям. (Вообще надо сказать, что очерки, рассказы о людях нашей профессии всегда привлекали внимание читателей. Интерес к ним возрос особенно в связи с 70-летием прокуратуры.)
Редакция попросила рассказать о В. Найденове длительное время работавших с ним А. Бутурлина и В. Серова. Их воспоминания — лишь штрихи к портрету. Те, кто хорошо знал Виктора Васильевича, вспомнят мужественного, отважного борца, кристально честного слугу закона, чтобы молодежи стремиться брать пример, «делать жизнь» с него.
О Викторе Васильевиче я знаю не понаслышке, работал с ним бок о бок не один год, вместе пережили немало невзгод и трудностей, радовались успехам. Сейчас ведь многие «зачисляют» себя в его друзья, хотя виделись всего несколько раз, пытаются создать свое представление о нем, порой однобокое, иногда предвзятое. А ведь надо дать объективный портрет. Нет нужды отбирать только розовые тона, показать надо и плюсы и минусы во всей сложности их переплетения.
Несомненно, это был высочайшей квалификации юрист, профессионал высшей пробы, отличный организатор и вообще талантливый человек, как говорится, с искрой божьей. Ничто человеческое ему не было чуждо: умел и отдыхать с удовольствием, любил шутку, юмор, был душой компании, заядлый книголюб, хорошо знал литературу, поэзию. Отличный семьянин. Правда, характер у него был непростой, подчас взрывной, он легко «заводился», иногда взвинчивал и себя, и подчиненных.— в результате создавалась нервозная обстановка, но был отходчив, незлопамятен. И всегда требователен.
Главную его заслугу я вижу в том, что именно он начал и возглавил борьбу с коррупцией в высших эшелонах партийной и государственной власти. Можно без преувеличения сказать: не прояви он настойчивости и принципиальности, не были бы разоблачены махровые взяточники и казнокрады, занимавшие высокие посты. Не было бы привлекших внимание всей общественности и получивших ее одобрение таких широко известных дел, как «рыбное», «Океан», «сочинское», «краснодарское» и другие. От этих дел потянулись ниточки почти ко всем крупным делам. Без мужества, энергии, настойчивости В. Найденова многих таких дел просто не было бы.
Подчеркну еще одну немаловажную деталь — под его умелым руководством отрабатывались приемы, тактика, методика раскрытия преступлений. Он умел обобщать, анализировать, находить наиболее существенные особенности, обладал научным складом ума.
Организованность, четкость ведения следствия при строжайшем соблюдении законности и высоком чувстве ответственности — вот что характерно для найденовского стиля работы. Он никогда не лез напролом, наоборот, принимал решение, имея на то веские основания, когда был убежден в достоверности фактов.
Возьмем, к примеру, одно из первых громких дел — бывшего заместителя министра рыбного хозяйства СССР Рытова. Вспомните то время, как теперь говорят, «застоя» — 70-е годы. Должность обвиняемого — номенклатура ЦК. Что это значило, понятно. Насколько сложно и ответственно было принять решение о возбуждении дела и предъявлении обвинения такому высокопоставленному чиновнику, говорить не приходится: ведь основные доказательства — показания свидетелей. Нужны были скрупулезность, филигранный труд в сборе доказательств. Надо признаться, «замучил» Виктор Васильевич нас, всю следственную бригаду: требовал уточнять мельчайшие детали, перепроверять и подтверждать факты бесспорными доказательствами, повторными допросами, очными ставками. И сам принимал непосредственное участие в основных следственных действиях, чтобы убедиться в истине. Он понимал, что встретится с отчаянным сопротивлением, нажимом, откровенным стремлением «спустить дело на тормозах».
Оглядываясь назад еще раз убеждаюсь, стоило Виктору Васильевичу дрогнуть, поставить на первый план собственное спокойствие, сохранение прежних отношений с власть предержащими, не было бы ни этого, ни подобных дел. А ведь ему настойчиво советовали и из самых высоких инстанций, подчас, может быть, и из добрых побуждений, не ввязываться в эти дела («зачем это тебе надо, брось, подумай, кто стоит за ними» и т. п.).
Подстраховывался он одним — строжайшим соблюдением законности,— это было его кредо. Интересовался не только самим доказательством, но и как оно добыто, оформлено. Всегда контролировал, как совершались следственные действия, как осуществлялся прокурорский надзор. Вот даже сейчас на слуху, как говорится, его слова: «Хоть на йоту отступимся от закона — провалим, загубим все дело».
Убежден, что, будь Найденов на месте заместителя Генерального прокурора СССР, осуществляющего надзор за следствием по наиболее крупным делам середины 80-х годов, не было бы таких «провалов», не допустил бы он легковесного обращения с доказательствами.
Вспоминаю и дело бывшего министра внутренних дел Узбекской ССР Яхьяева*. Это было еще задолго до знаменитого чурбановского процесса. В Прокуратуру Союза ССР поступали многочисленные сигналы о грубейших нарушениях законности в органах МВД Узбекистана, о произволе, творимом руководителями министерства. Виктор Васильевич знал о связях Яхьяева с Рашидовым, а последнего — с Брежневым. Напрямую идти невозможно, но и оставлять сигналы без внимания нельзя. Тогда было решено провести расследование, поводом к которому послужили многочисленные жалобы Махмудовой, бывшей заведующей ювелирным магазином. Создали бригаду из прокуроров и следователей и выехали в Узбекистан. Не нужно больших усилий, чтобы представить, в какой обстановке нам пришлось жить и работать. Наряду с открытой лестью, преувеличенным вниманием и постоянными приглашениями «отобедать» и «поужинать» встретили и упорное сопротивление, и даже провокации, шантаж, слежку. И все же удалось начать сбор доказательств грубейших нарушений законности, злоупотреблении, взяточничества в системе МВД республики (тут и фальсификация доказательств, и незаконное помещение в «психушки», и многое другое). Большую помощь оказала бригаде военная прокуратура Туркестанского военного округа (военный прокурор округа И. Лебедь), в том числе закрытой телефонной связью, иначе все прослушивалось. В. Найденов был в курсе всей обстановки, руководил бригадой, помогал, советовал, как действовать, поддерживал.
Однако, к сожалению, завершить дело нам тогда не дали. Рашидов сумел выйти на Р. Руденко, добиться прекращения расследования, заверив, что сам во всем разберется. В то время мнение члена Политбюро было решающим, не доверять ему было немыслимо. Бригаду отозвали в Москву. Мы подготовили информацию и направили ее в ЦК и Президиум Верховного Совета СССР. С ней ознакомились все члены Политбюро и секретари ЦК, члены Президиума Верховного Совета СССР. Виктор Васильевич побывал у многих из них, в частности у В. Кузнецова, первого заместителя Председателя Президиума Верховного Совета СССР, и, как он рассказывал, те, читая информацию, сокрушенно качали головами, возмущались, соглашались с тем, что надо пресечь подобные злоупотребления. Но, увы, дальше вздохов на мягком кресле дело не шло.
Рашидов убеждал всех, что в основе этой информации — происки его врагов (Насриддиновой и поддерживавшего ее Подгорного). И только после смерти Рашидова удалось вернуться к этим вопросам и возбудить ряд уголовных дел. Приведенные примеры — лишь незначительная часть той огромной работы по очищению государственного аппарата от взяточников и коррумпированных элементов, которую вели следственные органы прокуратуры под непосредственным руководством В. Найденова. Вообще, по призванию он был следственным работником, именно к следствию, по моему убеждению, прикипела его душа.
Вспоминаю свое первое знакомство с ним в 1973 г., когда я был прокурором Карачаево-Черкесской автономной области, а он — заместителем прокурора РСФСР по следствию. Мне пришлось обратиться лично к Виктору Васильевичу по одному уголовному делу, связанному со служебными злоупотреблениями и коррупцией должностных лиц области, поскольку проявилась заинтересованность некоторых работников Прокуратуры РСФСР в приостановке и прекращении этого дела. Он поддержал меня. С тех пор между нами установились деловые и, я бы сказал, доверительные отношения. А когда в 1978 г. Виктора Васильевича назначили заместителем Генерального прокурора СССР, он вскоре пригласил меня на работу в Прокуратуру Союза ССР. Горжусь тем, что работал под его началом. Отличный был человек и высокого класса профессионал. Многому у него научился. Помнить буду всегда.
_____________
*Сейчас уголовное дело в отношении Яхьяева после возвращения Верховным Судом СССР на дополнительное расследование Прокуратурой Союза ССР прекращено по нереабилитирующим основаниям — давности и амнистии.
Вспоминает Василий Елисеевич Серов (первый заместитель начальника управления по надзору за следствием и дознанием в органах внутренних дел) Прокуратуры Союза ССР.
Сразу оговорюсь, что не отношу себя к близким друзьям Виктора Васильевича Найденова. Между нами сложились просто добрые деловые отношения. Хорошо запомнил первую встречу с ним в 1968 г. на одном из республиканских совещаний руководителей следственных управлений и отделов. Тогда он был прокурором Ульяновской области. Его выступление привлекло внимание всех участников совещания — эмоциональное, яркое, а главное — интересное по существу. Да и сам он выглядел очень привлекательно — молодой, красивый, обаятельный, но не рисующийся. Прежде всего, привлекали, конечно, содержательность речи, острота его ума, опыт.
К сожалению, с 1968 г. до 1974 г., когда меня перевели на работу в следственное управление Прокуратуры Союза ССР, мне не приходилось напрямую общаться с Виктором Васильевичем. А в 1978 г. он был назначен заместителем Генерального прокурора СССР по следствию. И с этой поры практически постоянно, можно сказать, почти ежедневно общался с ним.
Он уделял много внимания методике и тактике следствия, изучению и обобщению опыта, анализу ошибок и недостатков в следственной практике. Настаивал, чтобы мы, работники организационно-методического отдела, не сидели в кабинетах, а регулярно выезжали на периферию, помогали следователям и прокурорам, разрабатывали рекомендации и методические указания. При нем очень активно заработал научно-методический совет, который он возглавил. Виктор Васильевич добивался широкого использования передового опыта, большое внимание уделял обучению более совершенным методике и тактике следствия, внедрению научно-технических достижений: по его инициативе создан специальный отдел по внедрению в следственную практику научно-технических средств.
Строго взыскивал за просчеты, порой и ругал, бывал иногда горяч, резок, устраивал и «разносы», но всегда по делу (поэтому и обиды не вызывало). Он был незлопамятен, наоборот, отходчив. Ему можно было возражать, даже переубедить его, если, разумеется, убедительны аргументы и доводы. Он прислушивался к иному мнению. Словом, с ним можно было говорить. Он был доступен, открыт, общителен. С неизменным чувством юмора.
Для Виктора Васильевича была характерна смелость решений. Он не уходил от решения самых сложных и порой щепетильных вопросов. Никогда не прятался за чужие спины, ответственность брал на себя. И обязательно доводил свое решение до конца.
Доверял подчиненным, если, конечно, был уверен в их честности и принципиальности. Старался всегда помочь им, поддержать.
Поощрял инициативу и сам ее всегда проявлял. Не терпел рутины, косности, консерватизма.
Верил в справедливость. Убежден был, что она восторжествует. Даже когда с ним случилась беда и его совершенно необоснованно отстранили от должности заместителя Генерального прокурора СССР, он не сломался, хотя я понимаю, чего это ему стоило. Удар перенес в себе. Вернувшись в Прокуратуру Союза ССР, никогда не напоминал об испытанной несправедливости. И с огромной, присущей ему энергией взялся за новое для него дело — общий надзор. Правда, мне кажется, тосковал он по прежней работе. По природе своей он, я во всяком случае так считаю, прирожденный «следственник». Но, повторяю, и на новом участке работы трудился с полной отдачей сил, настойчиво, истово влезал в глубину, во все тонкости сложной прокурорской отрасли — общего надзора. Мыслил и действовал масштабно, по-государственному.
Портрет В. В. Найденова дополняют письма работавших вместе с ним в 50— 60-е годы Тамары Ивановны Чуенковой и Андрея Алексеевича Дмитриева. Эти письма они прислали жене Виктора Васильевича — Лидии Валентиновне. С ее любезного разрешения и согласия авторов публикуем отрывки из их писем.
Т. Чуенкова. В 50-е годы я работала народным судьей в г. Малая Вишера Новгородской области. В конце 1954 г. в городскую прокуратуру прибыл молодой (и очень симпатичный, красивый) следователь В. Найденов. Работать с ним было и легко, и трудно. Легко потому, что всегда, в любых ситуациях, мы находили общий язык. Вскоре между нами наладились добрые, дружеские отношения (дружили семьями). Дела, которые вел Виктор Васильевич, всегда расследовались полно, объективно, тщательно. И в суде уже не было необходимости запрашивать дополнительные документы, вызывать свидетелей и т. д. Трудно было с Виктором Васильевичем тем, кто пытался обойти закон, уйти от ответственности, прикрываясь связями с высоким начальством, в том числе партийным. В таких случаях он был неуступчив и горяч, мог сказать резкие слова любому, независимо от ранга, кто попытается увести от ответственности нарушителя закона.
Помню, пригласили нас с ним на бюро райкома КПСС. Речь шла о вскрытых хищениях и злоупотреблениях на местном пищекомбинате. Договорились с ним, что сядем рядом и, если у него эмоции «взыграют», я его буду дергать за карман мундира (он, как правило, ходил на работу в форме). Обсуждение было бурным. Директор не только не хотел признать свою вину, но и всячески старался опорочить выводы следствия. И тут Виктор «взорвался». А я, схватив его за карман, не ожидала, что он резко встанет. Карман мундира был оторван. Но его горячее, взволнованное выступление возымело действие. Впоследствии директор вместе с другими соучастниками был осужден, взыскан и материальный ущерб.
Относясь нетерпимо к злостным преступникам, Виктор был душевным, добрым человеком, живо откликался на горе и несчастья людей, объективно оценивал поступки тех, кто отступил от закона, учитывал неблагоприятные условия, которые могли служить обстоятельством, смягчающим ответственность. Можно привести немало примеров, когда он помогал оступившимся встать на правильный путь.
Ему была присуща верность в дружбе, независимо от занимаемого поста. Несмотря на высокую должность, он не изменял отношений к прежним друзьям. Мы с мужем часто бывали у Найденовых в гостях. Всегда нас принимали радушно, приветливо. Он очень сердился, если по каким-то причинам я не сообщала о своем приезде в Москву. И он бывал у нас в Новгороде, когда приезжал в командировку, будучи инструктором отдела административных органов ЦК КПСС. На встречу с ним приходили все, кто вместе работал в те годы. Было много воспоминаний, шуток, смеха, дружеских розыгрышей. Вообще он был очень жизнерадостным, веселым человеком, хорошо пел, танцевал. Все, кто вместе работал с Виктором Васильевичем, хорошо знали его высокие профессиональные и человеческие качества, честность, принципиальность, порядочность, огромное трудолюбие.
А. Дмитриев. В. В. Найденова я встретил впервые в 1953 г. В то время я работал прокурором Новгородской области и был направлен в Москву на учебу (без освобождения от должности) на курсы усовершенствования руководящих работников юстиции. В области было крайне плохо со следователями, прокурорами, помощниками прокуроров. И, естественно, я использовал все возможности, чтобы через прокуратуру республики и Союза заполучить работников в область. Удалось добыть разрешение на 20 человек. В их числе был и Найденов. Он только что окончил Московский юридический институт, рекомендован в аспирантуру, но по семейным обстоятельствам туда не пошел, а просил направить его на работу. Я предложил ему должность следователя в одном из самых отдаленных районов области — Дрегальском. Он согласился и на другой день выехал в Новгород за направлением.
С первых дней работы следователем он показал себя трудолюбивым, принципиальным, знающим и думающим молодым специалистом. За короткое время раскрыл и закончил расследованием дело об умышленном убийстве на лесозаготовительном участке (а оно было довольно сложным) и ряд дел о хищениях. Опытный прокурор района И. Лосев очень хорошо отзывался о его деловых качествах.
Вскоре Лосева перевели прокурором Маловишерского района, очень сложного по оперативной обстановке — в зоне 101-го километра от Ленинграда оседали многие отбывшие наказание, не имевшие права на прописку в Ленинграде. И по просьбе прокурора района туда же для укрепления кадров перевели следователем и В. Найденова.
Здесь в напряженной обстановке проявились еще больше его деловые, организаторские и профессиональные качества. У него не было нераскрытых преступлений. Много внимания он уделял профилактике, наладил хорошие связи с общественностью. Пользовался уважением и авторитетом в районе, хотя был еще очень молод.
И когда в 1956 г. прокурора района И. Лосева перевели в областную прокуратуру на должность начальника отдела, встал вопрос, кого назначить на его место. Решили, что Виктор Васильевич справится. Но в Положении о прокурорском надзоре был установлен возрастной ценз для прокурора района — 25 лет, а ему лишь 24. Посоветовались в обкоме КПСС и решили просить Прокуратуру Союза ССР сделать исключение. Генеральный прокурор СССР Р. А. Руденко разрешил, и Виктор Васильевич был назначен прокурором Маловишерского района.
И на этой должности он проявил свои способности. Активно и настойчиво вел борьбу с нарушениями законности. Не обошлось и без конфликтов с районным начальством, попустительствовавшим злоупотреблениям.
Найденов резко реагировал на факты обмана государства, приписки. В частности, широко практиковалась закупка молока у колхозников и частных лиц для оформления сдачи как колхозного. Виктор Васильевич со свойственной ему принципиальностью выступил по этому поводу на районной партконференции, и райком партии не рекомендовал его в состав райкома (в то время это имело большое значение). Однако коммунисты настояли на том, чтобы его включили в список для тайного голосования. И он был избран в состав райкома партии.
Вскоре секретарь райкома КПСС Миронов был снят с работы, а непосредственные виновники грубых нарушений законности привлечены к уголовной ответственности. Авторитет прокурора района возрос.
Еще раз наши пути встретились, когда я стал работать прокурором Ульяновской области (в 1960 г.). Особенно сложной была обстановка в г. Мелекессе. Там много совершалось преступлений на почве пьянства, в том числе убийства. Необходимо было укрепить прокуратуру города. И тогда я, вспомнив о В. Найденове, попросил прокурора РСФСР А. Круглова перевести его прокурором г. Мелекесса. Разрешение было получено. И Виктор Васильевич энергично взялся за укрепление правопорядка. Спустя всего два года Мелекесский горком КПСС, учитывая авторитет и организаторские способности Найденова, рекомендовал его на пост председателя горисполкома. Для прокуратуры это была бы большая потеря. И я обратился в обком партии с просьбой оставить Виктора Васильевича в прокуратуре. Обком пошел нам навстречу.
А через два-три года Виктора Васильевича назначили первым заместителем прокурора Ульяновской обл., а затем и прокурором области.
Редакция обратилась и к Лидии Валентиновне Найденовой с просьбой рассказать, каким был Виктор Васильевич в домашнем кругу, в семье, среди друзей. Вот что она рассказала:
— Я познакомилась с Виктором еще в школьные годы, во втором классе, в 9 лет. Это было в марте 1941 г. Наша семья только что переехала в с. Мучкап Тамбовской области(прим. авт. сайта - отец Лидии Валентиновны Савельев Валентин Евдокимович). И когда я пришла в класс, то учительница представила прежде всего Витю, сказав, что он отличник и теперь вы будете соревноваться (а я тоже училась на отлично). Сразу произвели впечатление его живой, открытый взгляд, карие глаза. Больше, кажется, я никого и ничего не видела. Оказалось, что и жили мы рядом.
Что сказать про те школьные годы? Жили все очень скромно. А когда началась война и отец Виктора ушел на фронт, он оказался старшим мужчиной в семье (еще было три брата). Бедствовали, но оставались независимыми, даже гордыми. Учеба ему давалась легко, и он много времени проводил на улице, в ребячьих забавах, но не забывал о том, что надо сделать для дома.
Как и все ребята, бывало, и проказничал. Но меня всегда защищал от озорства приятелей. Помню случай, как в пятом классе, по весне, он пришел в класс с огромным букетом сирени (наверное, все кусты в округе оборвал), и девочки стали просить его раздать букет, а он убегал от них и потом бросил весь букет мне на парту. Мы хоть и дружили с Витей, но сердцем я как-то не отвечала на его внимание. Настоящие чувства у меня проявились позже, на четвертом курсе института. Я училась в медицинском в Ленинграде, а он в юридическом в Москве. Переписывались, конечно. И вот, когда он в 1953 г. окончил институт, мы решили пожениться (я только что перешла на 5-й курс, а учились в медицинском шесть лет). Его хотели оставить в аспирантуре, но он просил направить на работу.
Его назначили следователем в Дрегальский район Новгородской обл., а затем перевели в Малую Вишеру. Он с большим уважением вспоминал своих первых наставников — районного прокурора И. Лосева и прокурора области А. Дмитриева. Многому у них научился, старался быстрее приобрести опыт. Наверное, помогало и то, что Виктор всегда был трудолюбив, отличался пытливым умом, самостоятельностью, никогда не подлаживался под чужое мнение, старался сам убедиться в правильности своих поступков и суждений, любил поспорить, чтобы выяснить лстину. Полный энергии, он не просто жил работой, а кипел ею, все ей отдавал, не мыслил без нее жизни. Для него работа была на главном месте.
Конечно, он умел и отдыхать, переключаться, особенно в кругу друзей. Бывало, придет домой крайне усталым, напряженным, даже раздраженным. Но стоило прийти кому-то из друзей или знакомых, как Виктор преображался. Был приветлив, радушен, был душой компании, любил петь, у него были хорошие слух и голос, баритон.
У нас в доме часто бывали гости, друзья по работе, да и просто знакомые. Это было и в Малой Вишере, и в Мелекессе, и в Ульяновске, и в Москве. В Ульяновске, например, часто выезжал на природу, на Волгу, в лес, любил ходить на лыжах.
Круг его друзей, знакомых не ограничивался только сослуживцами, юристами. Были среди них и врачи, и летчики. Он был хорошо знаком со многими известными учеными, писателями, поэтами, артистами, художниками — Расулом Гамзатовым, Ильей Глазуновым, Юрием Никулиным, Зурабом Церетели...
Интересы Виктора Васильевича были разнообразными и широкими. Он любил театр, кино, литературу, много читал, причем не только юридическую (что само собой понятно), но и историческую, философскую (с удовольствием читал, например, Монтеня). Со многими был в товарищеских, дружеских отношениях на службе. В частности, когда работал в ЦК КПСС, был близок с А. Филатовым, И. Мишениным, Л. Ониковым, В. Васильевым. Хорошие отношения сложились с Э. Шеварднадзе.
Каким он был в семье? Заботливым, внимательным, участливым, добрым, но и строгим к детям. Конечно, условия работы не позволяли ему много времени уделять семье. Основные бытовые заботы ложились на меня. Но он старался во всем помочь мне. А уж когда появилась внучка, души в ней не чаял, радовался, гордился, любил с ней играть, гулять.
Не могу не сказать, как он переживал свою отставку с поста заместителя Генерального прокурора СССР. Для него это был удар, тяжелейший, коварный, несправедливый. Это прежде всего и подкосило его здоровье. Места себе не находил. Наверное, он тогда еще перенес инфаркт, хотя к врачам не обращался. Он очень любил следственную работу, всего себя отдавал ей, горел на ней, старался добиться справедливости, болел за правду не на жизнь, а на смерть. И верил, что справедливость восторжествует, что правда возьмет свое. Эта вера и помогала ему жить и работать.
Записал Н. Кондрашков.
Статьи:
Найденов Виктор Васильевич (Село и жители/О наших земляках)
ОЧЕРК И. А. КАРУНА "ВИТЬКА" Газета "Заветы Ленина" № 77, 2 июля 1988 г., 3 стр.
-0-1nsp-266.jpg)
