В боях рожденная, славой овеянная

Газета "Ветеран", № 34 (1131) сентябрь 2011 г.  

К 70-летию Советской гвардии

 В боях рожденная, славой овеянная

(отрывки) 

     В огне ожесточенных сражений лета и осени 1941 года родилась Советская гвардия. За стойкость в обороне, мужество и отвагу в наступлении, дисциплину и организованность 100, 127, 153 и 161-я стрелковые дивизии 18 сентября 1941 года были преобразованы, соответственно, в 1, 2, 3 и 4-ю гвардейские стрелковые дивизии.

     В дальнейшем ряды гвардии пополнялись новыми частями, кораблями, соединениями и объединениями, проявившими мужество и отвагу в боях за Родину.

      СОВЕТСКАЯ гвардия! Эти волнующие слова давно стали синонимом воинской славы, бесстрашия, героизма и высокого боевого мастерства. С именем гвардии связаны многие славные победы Советской Армии на полях сражений Великой Отечественной войны.

     Гвардия родилась в первые месяцы войны. В ходе тяжелых боев советские воины сдержали натиск немецко-фашистских захватчиков, сорвали их планы «молниеносной войны». В тяжелых сражениях проявили несгибаемое мужество и железную стойкость многие соединения и части Советской Армии.

     Тогда враг, захватив стратегическую инициативу, рвался к Ленинграду, Москве, Киеву... В горниле первых сражений выявились части, которые, несмотря ни на что, не дрогнули перед армадами гитлеровских танков, под бомбовыми ударами немецкой авиации.

     Они до последней капли крови защищали каждую пядь родной земли. Гвардия не была «объявлена в пропагандистских целях», как пишут некоторые злопыхатели. Она возникла в боях, когда сама суровая действительность проводила беспощадный отбор лучших, передовых, самых верных своему воинскому долгу частей.

     За особые заслуги, массовый героизм и высокое воинское мастерство приказом Народного комиссара обороны Союза ССР И. В. Сталина от 18 сентября 1941 года стрелковые дивизии 100-я генерал-майора И. Руссиянова, 127-я полковника А. Акименко, 153-я генерал-майора Н. Гагена и 161-я полковника П. Москвитина были преобразованы в 1, 2, 3 и 4-ю гвардейские стрелковые дивизии.

     К концу 1941 года число гвардейских соединений возросло до 10. В гвардейскую семью влилась танковая часть. А весной 1942 года гвардейские части были уже во всех родах войск.

     Президиум Верховного Совета СССР Указом от 21 мая 1942 года ввел гвардейские воинские звания для военнослужащих и нагрудный знак «Гвардия». Для гвардейских частей и соединений было учреждено гвардейское Красное Знамя.

     Бой под Ельней, героическая оборона Москвы, битвы за Ленинград, Сталинград, на Курской дуге, освобождение Украины, Белоруссии, бои за Варшаву, Берлин, Прагу - вехи славной биографии нашей гвардии.    

     В годы Великой Отечественной войны наименование гвардейских получили 11 общевойсковых и 6 танковых армий, 1 конно-механизированная группа, 40 стрелковых, 7 кавалерийских, 12 танковых, 9 механизированных и 14 авиационных корпусов, 117 стрелковых, 9 воздушно-десантных, 17 кавалерийских, 6 артиллерийских, 53 авиационных, 6 зенитно-артиллерийских дивизий,

     7 дивизий реактивной артиллерии, 18 кораблей, большое количество частей различных родов войск и специальных войск.

     В ожесточенных сражениях за столицу нашей Родины Москву звание гвардейской получила 316-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора И. Панфилова. Она стала 8-й гвардейской стрелковой дивизией. Панфиловцы держали оборону на Волоколамском шоссе. Они выдержали натиск пяти вражеских дивизий. Их отвага удивила весь мир.

     Навсегда в памяти народа останется подвиг двадцати восьми героев-панфиловцев у разъезда Дубосеково. Здесь прозвучали знаменитые слова политрука Клочкова: «Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва!».

     Бойцы-панфиловцы отважно приняли неравный бой с пятьюдесятью танками врага. Более чем на четыре часа задержали они наступление немцев.

     В те дни это был неоценимый выигрыш во времени. В этих отвоеванных, выигранных часах осенью 1941 года зародилась наша грядущая Великая Победа!

     Фашисты рассчитывали «завтракать в Волоколамске, ужинать в Москве». Но не пришлось им осуществить свои сумасбродные планы. Советские воины грудью преградили немцам дорогу на Москву. Невольно всплывают в памяти стихи великого поэта Николая Тихонова:

     Шестнадцатого ноября сорок первого года совершили свой бессмертный подвиг двадцать восемь богатырей. Среди них были русские, казахи, украинцы, киргизы... Люди разных национальностей, разных возрастов, но все - сыны советского народа, они стояли насмерть, как братья. Их кровь и мужество слились на полях Подмосковья, явив миру сплав, из которого куется советская многонациональная семья.

     «Мы не знаем предсмертных мыслей героев, - писали в ту военную пору центральные газеты, - но своей отвагой, своим бесстрашием они оставили завещание нам, живущим...»

     «...Мы принесли свои жизни на алтарь Отечества, - говорит нам их голос, и громким, неутихающим эхом отдается он в сердцах советских людей. - Не проливайте слез у наших тел...

     Мы знали, во имя чего идем на смерть, мы выполнили свой воинский долг, мы преградили путь врагу. Идите на бой с фашистами и помните: победа или смерть! Другого выбора у вас нет, как не было его и у нас. Мы погибли, но мы победили!»

     ...Более тридцати лет тому назад я был свидетелем встречи воинов клочковской роты с оставшимся в живых Героем Советского Союза Иваном Демидовичем Шадриным.

     Клочковцы стоя приветствовали прославленного героя. Шадрин был растроган до глубины души. Да, нелегко ему было даже мысленно возвращаться в прошлое.

     - День постепенно угасал. Зимнее солнце медленно спускалось за верхушки дальнего леса, - рассказывал Иван Демидович. - В дымке наступающих сумерек послышался гул моторов: шли вражеские танки.

     Помнится, наш политрук Василий Клочков тогда пошутил: «Смотрите, ребята, на каждого из нас даже по танку не приходится».    

     Воины-гвардейцы слушали Шадрина и думали, что в ту тревожную минуту, когда люди смотрели в лицо смерти, эти простые слова политрука Клочкова оказались тем живительным источником уверенности, который и слабому придал смелости.

     И произошло то, чего не ждали сидевшие за толстой броней фашисты: навстречу танкам поднялись пехотинцы. Рев моторов потонул в разрывах гранат.

     Затаив дыхание, слушали молодые солдаты рассказ участника беспримерного боя. Иван Демидович говорил медленно, припоминая каждую минуту сражения. Волнение стеснило ему грудь. И все, кто слушал его, невольно переносились в прошлое, к тогда еще безвестному разъезду Дубосеково.

     - Ценой больших усилий сумели мы отбить эту яростную атаку фашистов, - продолжал Иван Демидович. - А в восемь часов утра следующего дня бой разгорелся с новой силой, пехота и танки гитлеровцев шли лавиной на наши окопы.

     Несколько часов длился этот бой. Враг потерял восемнадцать танков, много солдат и офицеров. Пройти ему через позиции панфиловцев так и не удалось. От дыма горевших бронированных машин врага почернело небо.

     Заметно поредели и наши цепи, но мы держались стойко. Именно в это время наш политрук Василий Клочков произнес вдохновенные слова:

     - Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва!

     Всенародным эхом отозвался потом пламенный клич политрука. Он облетел всю нашу страну, весь мир.

     Бой продолжался. Я видел, как мой земляк Мусабек Сенгирбаев, а вслед за ним и политрук Клочков с гранатами в руках бросились под немецкие танки.

     Со словами: «За Родину, за Сталина!» выскочил из окопа и я. В следующее мгновение раздался сильный взрыв, и я потерял сознание.

     Красноармеец Иван Демидович Шадрин во время боя у разъезда Дубосеково в бессознательном состоянии был захвачен фашистами в плен. За три с лишним года он испытал на себе все ужасы гитлеровских концлагерей, сохранив в застенках врага твердость духа, верность своей Родине и советскому народу.

     После войны Шадрин вернулся в свой родной поселок, что в Талды-Курганской области. Дома нашел похоронную и сообщение о том, что ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.    

     * * *

     Разъезд Дубосеково!

     Время сравняло воронки, стерло следы танковых гусениц. Здесь теперь высится памятник. Сверкает в лучах солнца золото надписи, навсегда увековечившей подвиг двадцати восьми героев-панфиловцев.

     И, кажется, поныне звучат над этим знаменитым местом величественные и пламенные слова политрука Василия Клочкова.

     В битве за столицу отличились 78-я дивизия полковника Афанасия Павлантьевича Белобородова, преобразованная затем в 9-ю гвардейскую, танкисты полковника Михаила Ефимовича Катукова... Гвардейскими стали все части знаменитых «катюш», гордо названных гвардейскими минометами, а также воздушно-десантные войска, являющиеся ныне образцом воинского мастерства, смелости и отваги.

     Мне довелось неоднократно встречаться с прославленными военачальниками Иваном Никитичем Руссияновым и Михаилом Ефимовичем Катуковым. Они много рассказывали о боях и походах, о героизме и мужестве солдат и офицеров. 

 <...>  

       СПЛАВ БРОНИ И ОТВАГИ

     С Михаилом Ефимовичем Катуковым мы встретились накануне Дня танкистов. И первое, о чем я попросил прославленного маршала, мастера боевых сражений на фронтах Великой Отечественной войны, рассказать о гвардейцах-танкистах, их мужестве и отваге.

     - Я свыше сорока лет прослужил в танковых войсках, - сказал маршал. - Вместе с ними, как говорится, рос, закалялся, мужал, испытывая горечь поражений и радовался удачам. И если бы надо было вновь начать службу, ни минуты не раздумывая, опять попросился бы в «экипаж машины боевой».

     Спросите, почему бы я так поступил? Потому что полюбил профессию танкиста, полюбил задолго до того, как стал им.

     Я накрепко подружился с танковыми войсками, с их исключительной храбрости и мужества воинами. Надеюсь, эти мои слова не будут поняты таким образом, что в авиации, в морском флоте, ракетных войсках не было и нет людей храбрых и мужественных. Они были и есть всюду.

     Но я думаю, что вы меня поймете правильно, если я скажу, что мое сердце принадлежит танкистам.

     Я никогда не забуду солдат в танковых шлемах времен Великой Отечественной войны. С изумительной стойкостью и подлинным героизмом сражались они с врагом.

     Вы, наверное, видели картину «Человек не сдается». Помните, как мужественно приняли на себя первый удар немецких войск воины одной нашей танковой дивизии? Сначала они дрались в танках. Лишившись боевых машин, танкисты били врага по-пехотному. Потом стали отличными партизанами. Картина эта рассказывает лишь об одной танковой дивизии. Но храбро сражались с врагами танкисты других частей и на всех фронтах.

     Мне хочется сказать несколько теплых слов в адрес своих боевых друзей и товарищей. Они достойны служить примером всем тем, кто выбрал себе профессию танкиста. Было это едва ли не в самые трудные дни Великой Отечественной войны.

     Осень 1941 года. Подмосковье. За танковой бригадой, которой мне выпала честь командовать, - столица нашей Родины Москва. Перед нами - противник, имевший впятеро больше танков, чем мы. Несколько дней и ночей держат оборону взводы и роты, которыми командуют офицеры Дмитрий Лавриненко, Константин Самохин, Александр Бурда. Чувствую, устали танкисты. Прихожу в роту, говорю:

     - Если мы, товарищи, не устоим, враг прорвется к Москве.

     Вижу лица танкистов - открытые, мужественные. Такие люди не подводят. И не подвели. Шагу назад не сделали.

     Танкисты одной нашей бригады уничтожили свыше сотни танков и вместе с другими соединениями обескровили под Орлом и Мценском танковую армию хваленого Гитлером Гудериана.

     - О героизме танкистов можно рассказывать бесконечно, - заметил Михаил Ефимович. - Но я погрешу против истины, если не упомяну о замечательной технике, которую вверили нам советские танкостроители.

     Наши танки ходили быстрее немецких. Огонь советских танков был более разрушительным и точным. А их броня надежно защищала экипаж от немецких пушек.

     Я хорошо помню, когда после поражения армии Гудериана под Мценском немцы образовали специальную комиссию, которая должна была собрать материалы в целях изучения русских танков для конструирования на основе этого новых немецких танков и более мощного противотанкового оружия.

     Мы, ветераны танковых войск, гордимся тем, что все танковые армии, участвовавшие в Великой Отечественной войне, были переименованы в гвардейские.

     Гвардия рождалась не на парадах, а в тяжелых боях против гитлеровских орд в самые тяжелые и ответственные дни и месяцы войны.

     Мы гордимся также тем, что порабощенные люди первыми встречали танкистов с цветами и хлебом-солью. И в память о своих освободителях жители многих городов - советских и зарубежных - подняли могучие советские танки на пьедесталы.

     Как памятники героям войны они стоят на площадях и улицах Днепропетровска и Киева, Белгорода и Прохоровки, Калача и Кантемировки, Черкасс и Тирасполя, Минска и Бобруйска, Будапешта и Праги, Вены и Берлина.

     - Михаил Ефимович, известно, что у Гудериана было значительно больше танков. Как вашим танкистам удалось победить и перехитрить гитлеровского генерала?

     - Это было под Орлом. Мы применили в тот раз тактику засад. На нас шли три дивизии Гудериана - триста восемьдесят танков. А у нас в бригаде - всего сорок пять танков. Как быть?

     Вот и пришлось идти на хитрость, показывать, что нас якобы много. Семь суток держались. Гудериан потом сетовал, что русские его вокруг пальца обвели: одна бригада целую танковую армию сдерживала. Он-то ведь думал, что против него тоже армия стоит.

     Фашисты тогда потеряли сто тридцать три танка, массу другой техники, до полка пехоты. А мы - только девятнадцать машин, из которых девять быстро отремонтировали.

     Позднее опыт нашей бригады был распространен по всей армии, и положение о танковых засадах даже включили в боевой устав бронетанковых войск.

     - Михаил Ефимович, каким вы помните последний день войны?

     - Это был самый счастливый и радостный день в нашей жизни. Мы находились уже в Берлине. Я приказал построить танкистов. Прошел по рядам... И тут на фоне дымных развалин как бы встали передо мной те, кто погиб под Волоколамском и Тулой, Орлом и Курском, на Днепре и Висле. Обожженные, окровавленные, израненные, они стояли рядом с живыми солдатами-победителями.

     На правом фланге - Иван Любушкин, тот самый, который на Курской дуге в одном бою подбил девять вражеских танков, тот самый, кто первым открыл в нашей гвардейской бригаде список Героев Советского Союза.

     Рядом с ним Дмитрий Лавриненко. В двадцати восьми боях участвовал его экипаж. За это время ребята сменили три машины, но за каждую из них враг заплатил в семнадцать раз больше. Близ подмосковной деревни Горюны старший лейтенант Лавриненко уничтожил 52-й по счету немецкий танк.

     Здесь же Константин Самохин, Александр Бурда, Вольдемар Шаландин и многие другие мужественные и отважные люди нашей гвардейской бригады.

     На века сохранятся в памяти народной подвиги, совершенные нашими солдатами в последние дни войны. Танкист из прославленной семьи Михеевых, Владимир, накануне битвы за Берлин писал отцу:

     «Ты спрашиваешь: как дела? Я сообщу обо всем подробно, когда войдем в Берлин. А пока что он виднеется в предутреннем тумане.»

     На этом письмо обрывалось. Экипаж Владимира Михеева прорвался на Шульцштрассе и спешил к Шпрее, чтобы помочь пехоте взять рейхстаг.

     И помог. Среди большого числа надписей на стенах рейхстага была и такая: «Михеевы в Берлине. Да здравствует Победа!»

     - Танкисты нашей бригады, -подчеркнул Михаил Ефимович Катуков, - гордились, что первые в танковых войсках стали гвардейцами. Они часто перед отбоем исполняли песню:

 Родина нас воспитала,

 Все наши помыслы с ней.

 Гвардия - тверже металла,

 Гвардия - смерти сильней.

Анатолий Данилов.