Хреков А.А. КУЛЬТОВОЕ МЕСТО ШАПКИНО II И НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ МИРОВОЗЗРЕНИЯ ПОСТЗАРУБИНЦЕВ ПРИХОПЕРЬЯ.

А.А. Хреков 

КУЛЬТОВОЕ МЕСТО ШАПКИНО II И НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ МИРОВОЗЗРЕНИЯ ПОСТЗАРУБИНЦЕВ ПРИХОПЕРЬЯ В ПЕРВЫЕ ВЕКА НАШЕЙ ЭРЫ

Для большинства довольно однообразных культур Восточной Европы I тыс. н.э. одним из источников по исследованию идеологии являются культовые сооружения. По сравнению с тем существенным значением, какое имели святилища в жизни язычников, о культовых памятниках на территории постзарубинецкого населения практически мало что известно. Это связано с трудностями их открытия и, особенно, дальнейшей их интерпретацией. Многие культовые памятники не имеют никаких внешних признаков, расположены за пределами синхронных им поселений, часто на неудобных для жизни местах и в большинстве случаев были обнаружены случайно. В связи с этим при исследованиях не всегда выявляются все характерные особенности памятника и сведения о нем оказываются неполными и отрывочными.

Недавно выделенные в бассейне Хопра памятники инясевского типа (Хреков А.А., 1994, с. 56) позволяют дополнить известный материал о характере идеологического (религиозного) мировоззрения постзарубинецкого населения. Несомненно, культовый характер имели сооружения, обнаруженные в 300 м от постзарубинецкого селища Шапкино II. Памятник находится на северо-восточном склоне широкой террасы левого берега р. Вороны, обращенного в сторону поймы, в 2 км на запад от с. Шапкино Мучкапского района Тамбовской области (рис. 1, А). Высота склонов над уровнем поймы 2-3 м. Поверхность, в основном, ровная, но большей частью занята взрослыми сосновыми посадками и ветлой. От поймы памятник отделен пересыхающими старицами и небольшой речкой Волочила, которая здесь делает изгиб на северо-запад и далее впадает в Ворону. Культурный слой прослеживается на протяжении 70 м вдоль склонов и на 30 м вглубь. В 1996-1997 гг. автором производились раскопки памятника, в результате которых было исследовано 300 кв. м. Культурный слой залегает сразу под дерном и представляет из себя темно-серую гумусированную супесь, с редкими включениями фрагментов керамики древнерусского и постзарубинецкого облика. Толщина напластований колеблется от 0,67 до 0,18 м на разных участках раскопа, без учета глубины обнаруженных строительных объектов. Заполнения ям отличались от культурного слоя более темным цветом и насыщенностью артефактами. Подстилающий материк представлял собой желтоватый речной песок, переходящий в восточной части раскопа в плотный суглинок красноватого оттенка. В целом, наблюдается слабая насыщенность культурного слоя. Проведенные стратиграфические и планиграфические наблюдения позволили выделить на памятнике два горизонта: постзарубинецкий (основной строительный горизонт) и древнерусский. Единичными экземплярами отмечены материалы неолитического и энеолитического времени, обнаруженные в основании культурного слоя западной части раскопа. Основное внимание в данной. публикации будет уделено строительным комплексам, которые судя по заполнению относятся к постзарубинецкому горизонту.

В площадь раскопа попали котлованы 19 ям и одной постройки (рис. 1, Б; табл. 1). Преобладают ямы округлой и овальной форм, средних (60 х 60 см; 75 х 70 см; 95 х 80 см) и более крупных (150 х 148 см; 135 х 120 см; 120 х 110 см) размеров, глубиной в материке от 9 до 72 см. Иногда форма объектов имеет подпрямоугольные и подтреугольные очертания. Стенки, в основном, вертикальные или чуть сужены ко дну, в двух случаях, наоборот, расширяются. Дно плоское, линзовидное, иногда с небольшим уклоном в одну из сторон. Строгой закономерности в расположении ям не отмечено. Правда, некоторая их концентрация наблюдалась вокруг постройки и ямы 12 с остатками деревянного столба (рис. 1, Б). Заполнение состоит из темной супеси, в которой присутствуют зола, угольки, мелкие фрагменты грубой и лощеной керамики, в том числе и вторично обожженные, кости животных и измельченные кальцинированные косточки (от 2 до 7 единиц). Обычно угольки, кости животных, фрагменты сосудов встречаются по всему заполнению, реже концентрируются на каком-то определенном уровне. В отличие от обычных хозяйственных, ямы имеют четкие верхние контуры. Какое-то особое место на исследованном памятнике занимала постройка (рис. 1, Б; 2). Подпрямоугольной формы, размером 380 х 277 см, глубиной в материке 10-12 см. Длинными сторонами ориентирована с северо-запада на юго-восток. Дно ровнее, столбовые ямки не зафиксированы. Заполнение состояло из темной супеси и редких фрагментов (5 стенок)  грубой лепной керамики постзарубинецкого облика. Трудно сказать, было ли это сооружение жилым или выполняло какие-то другие функции. С северо-западной стороны к постройке вплотную примыкали ямы 3 - 1, видимо составляя с ней единый комплекс (рис. 2).

Яма 3 - в плане подпрямоугольной формы, с закругленными углами, размером 120 х 110 см, глубиной в материке 35 - 17 см. Стенки вертикальные, дно с запада на восток имеет уклон. Верхняя часть ямы на глубину 6-12 см была засыпана темной супесью, ниже - шла слоистая структура из угольков, золы, обугленных зерен, груболепных (8 венчиков, 154 стенки) и лощеных (1 венчик, 3 стенки) фрагментов керамики (рис. 4, 6, 5, 1, 8). Большинство сосудов сильно фрагментировано. Один черепок украшен отпечатками рогожки, характерной для городецкой культуры. Обугленные зерна; практически встречались по всей глубине ямы, керамика фиксировалась скоплениями.

Яма 4 - округлой формы, слегка вытянута по линии север - юг. Размеры 135 х 120 см, глубина в материке - 58 см. Стенки вертикальные, дно плоское. Своей южной стенкой врезается в постройку. Заполнение -темная гумусированная супесь с включениями костей животных. вкраплениями угольков и золы, фрагмента грубой лепной (2 венчика, 4 стенки, 1 дно), керамики (рис. 5, 6) и трех мелких кальцинированных косточек. Находки были рассредоточены по всему заполнению на разной глубине.

С внешней, юго-восточной стороны постройки, выше материка, в слое темной супеси обнаружена нижняя половина корчаги - "урны" (рис. 2), заполненная спекшейся зольно-угольной массой и обугленным зерном (1 экз.). Дно сосуда покоилось на подсыпке из золы и угольков. Вероятно, "урна" служила для каких-то ритуальных обрядов.

Следующая яма 5 находилась в 85 см от юго-западной стенки постройки. В плане округлой формы, размером по верху 120 х 116 см, у дна 90 х 80 см, глубиной в материке 72 см. Дно ровное Заполнение - темная супесь, сильно гумусированная, с многочисленными скоплениями угольков (иногда крупных), золы и фрагментов грубой (3 венчика, 17 стенок, 7 днищ) и лощеной (1 стенка) керамики рассредоточенных на разной глубине по всей яме.

Еще одно скопление ям обнаружено в центре раскопа. Расположены они цепочкой, с севера на юг, по обе стороны от ямы с остатками деревянного столба (рис. 3). На конструкции, особенностях и заполнении некоторых объектов следует остановиться подробнее.

Яма 12 - открылась зольно-угольным пятном но краям и коричневатым в центре. Форма - округлая, размеры по верху 100 х 95 см, глубина в материке 51 см. Диаметр коричневого пятна около 30 см, глубина соответствовала дну ямы. Впечатление, что в центре ямы стоял деревянный столб (возможно идол), чему не противоречит рыхлая структура коричневатой массы. Далее, вплоть до контуров, яма была заполнена

большим количеством золы, мелкими угольками, вперемешку с супесью. В заполнении и на дне ямы встречены кости животных ребро, зуб, часть берцовой кости), фрагменты грубой лепной керамики (1 венчик, 13 стенок), 2 кальцинированные косточки. Форма сосудов не восстанавливается.

Таблица 1. Конструкция и характер заполнения ям.

В качестве жертвенной, видимо, использовалась и яма 9 (рис. 3). Несколько вытянутой овальной формы, размером 95 х 75 см, глубиной в материке 9 см. Стенки постепенно сужаются к линзовидному дну. Все находки компактно располагались у южной стенки. Заполнение - темная, с многочисленными включениями золы и угольков гумусированная супесь. Среди угольков отмечены 3 мелкие кальцинированные косточки и неполный развал груболепного сосуда (рис. 4, 5), частично реконструированного.

На юге цепочку сооружений замыкает яма 19 (рис. 3). В плане овальной формы, размером 90 х 80 см, глубиной в материке 60 см. Стенки вертикальные, к основанию расширяются, дно вогнутое. Заполнение -темная супесь. В верхней части ямы обнаружены фрагменты груболепной и гончарной красноглиняной (возможно стенка амфоры) керамики. С глубины 30 см от поверхности зафиксирован слой (7-10 см) довольно крупных угольков, отдельных фрагментов груболепной керамики и обожженный зуб животного. Ближе ко дну четко прослеживается углубление подпрямоугольной формы, размером 65 х 47 см, заполненное плотной прослойкой угольков, золы и крупными обломками груболепных сосудов (рис. 4, 1,4).    Основная масса обнаруженной керамики концентрировалась в заполнении ям (423 фр.), из слоя происходит только 70 фрагментов. Технологически и функционально посуда делится на груболепную (гарную и кухонную) и лощеную (столовую). При изготовлении кухонной посуды в глину примешивался песок и шамот. Зерна шамота довольно крупные, от чего поверхность сосудов является бугристой, со следами небрежного  сглаживания пальцами или щепой. Реже - она гладкая. Толщина стенок от 0,5 до 1,2 см. у дна до 1,7 см. Диаметр верха 11 - 27 см, дна 8-35 см. Поверхности коричневато-серых тонов. Тесто довольно плотное, обжиг средний. Орнамент сравнительно редок. Обычно встречаются редкие косые насечки и вдавления по верхнему срезу венчика (рис. 5, 6, 10). Практически, вся груболепная посуда представлена горшкообразными, в разной степени профилированными формами, которые составляют основу керамического комплекса (рис. 4, 1 - 3; 5, 7 - 9). Единичными экземплярами выделяются банковидные (рис. 4, 6) и ребристые (рис. 4, 4 - 5; 5, 11) сосуды.

В отличие от груболепной, лощеная посуда (20 фр.) сильно фрагментирована. Она отличается тщательно залощенной поверхностью черного или серого цвета, плотным, с мелкими примесями тестом и равномерным обжигом. Орнамент отсутствует. Судя по фрагментам, столовая посуда, видимо, состоит преимущественно из острореберных и округлобоких мисок (рис. 5, 1,2, 4, 5), с коротким отогнутым наружу венчиком.

Сравнительный анализ керамического, комплекса Шапкино II позволяет частично синхронизировать его с позднезарубинецкими и раннекиевскими памятниками (Обломский A.M., 1993, с. 232; Терпиловский Р.В., 1993. с. 261) римского времени (конец II - начало III вв. н.э.). Характерной чертой многих поселений этого круга является сочетание разнообразных груболепных округлобоких и ребристых горшков в наборе кухонной посуды и лощеных мисок - в столовой (Обломский A.M., 1992, с. 40-41). К сожалению, других датирующих предметов в Шапкино II не обнаружено, тем не менее, исследованные объекты представляют значительный интерес. Скорее всего, памятник имел ритуальный характер.

И.П. Русанова, изучавшая культовые места и языческие святилища славян VI - XIII вв., выделила сумму археологических признаков, характерных для культовых памятников: расположение в стороне от жилых построек, часто на изолированных возвышенностях; наличие специальных культовых построек (жертвенных ям и площадок, круглых площадок-капищ, храмов); символическое ограждение от окружающего мира; сохранение остатков жертвоприношений; широкое применение камня и каменных вымосток; длительное употребление огня, разжигавшегося на одном и том же месте; расположение поблизости общественных длинных домов, священных колодцев и целебных источников (Русанова И.П., 1992, с. 53). Все эти черты, в ретроспективном плане, находят параллели  в более ранних славянских (мы придерживаемся мнения, что постзарубинцы и племена киевской культуры приняли самое активное участие в этногенезе славян) культовых объектах, среди которых наиболее распространенными являлись жертвенные ямы. На памятниках VI - XIII вв. они открыты на окраинах поселений, около могильников, на многих городищах-святилищах. Размеры и форма ям различны, не одинаковы количество и состав оставленных в ямах жертвоприношении, имевших магический смысл. Так, заполнение жертвенных ям, на окраине поселений VI-VII вв. Корчак IX и Городок на Украине, состояло из слоев угля, золы,  обломков посуды и пережженных костей животных (Русанова И.П.,  1973, с. 34; Приходнюк О.М., 1975, с. 89 - 99). А в Корчаке на дне небольшей  и неглубокой, овальной в плане, ямы лежало 7 глиняных  "хлебцов". Как известно, огонь повсеместно использовался при свяшеннодействиях, он служил посредником между людьми и богами, ему - источнику тепла и жизни, придавалось значение очищающей силы, уничтожающей на земле все вредное, защищающей от злых духов (Фрезер Д., 1986, с. 596). Такой же магической силой обладали остатки костра, уголь и пепел (Иванова Ю.В., 1983, с. 119). Во всем мире существовал обычай кормить огонь, бросая в него остатки пищи, хлеб и хлебные зерна. Битье посуды тоже имело магическое значение и практиковалось при всевозможных случаях жизни - на свадьбах, при рождении ребенка, на похоронах. Общий смысл этого обряда состоял в том, чтобы способствовать переходу в другое состояние, возрождению, защите от злых сил (Свешников Т.Я., Цивьян Т.В., 1979. с. 180-190). Часто в жертвенных ямах оставляли кости домашних животных, сохранение которых у многих народов мира считалось залогом их возрождения (Гамкрелидзе Т.В., Иванов В.В., 1984, с. 195). Анализируя строительные комплексы Шапкино II и их заполнения (зола, уголь, кости животных, обугленные зерна, разбитая посуда, остатки деревянного столба-идола) мы пришли выводу, что исследуемый памятник не является поселением, а вероятно, выполнял функции культового места или святилища. Судя по обугленным зернам, в одной из ям и "урне" прослеживается определенная сельскохозяйственная направленность жертвоприношений, связанная с земледельческими культами.

На территории лесостепного Прихоперья имеются и другие археологические источники, подтверждающие нашу гипотезу. Так, на самом поселении Шапкино II (Хреков А.А., 1995, с. 3 - 15), обнаружены фрагменты лощеной миски с прочерченными знаками-символами, не являющимися орнаментом, а имеющими какое-то магическое значение (рис. 6, 1-4). Одним из центральных сюжетов, видимо, являлся ромб. Внутри ромба, изображен крест, концы которого заканчиваются свастиками. Вверх и, возможно, вниз от углов ромба отходят длинные крестовидные отростки в виде свастик. В свою очередь, ромб соединен двумя горизонтальными линиями с треугольником, концы которого заканчиваются крючками, а в центре помещена свастика. Помимо этих знаков, на фрагментах того же сосуда были прочерчены кресты, свастики и другие неполные изображения. При изучении древней религиозной символики давно уже выяснено значение таких символов, как круг, крест, свастика, триквестр, треугольник, распространенных по всему миру, но тем не менее повсюду имеющих одно и то же значение: огонь, солнце, жизнь, распространение блага на четыре стороны света, а для последнего знака -земля, твердь. Благодаря убедительной расшифровке А.К. Амброза (Амброз А.К., 1965,с. 14-27) и Б.А. Рыбакова (Рыбаков Б.А., 1988, с. 524-525) известно значение простого ромба и ромба с "крючками". Это символы женского начала в природе, плодоносящей матери-земли, плодоносящего поля, дерева жизни. В архаической русской вышивке ромб с крючками часто передает голову Великой матери и ее прибогов. На вятичских височных кольцах XII-XIII вв. символизирует культ плодородия (Макарова Т.И., Равдина ТВ., 1992, с. 71). Судя по его месту в различных композициях, он мог означать землю, растение и женщину одновременно. В отличие от известных изображении на позднезарубинецкой и раннекиевской посуде (Почеп, Синьково, Шишино - 5), сосуд из Шапкино II передает нам, в значительной степени, целостный сюжет, где все элементы (ромб, треугольник, свастики, крючки) связаны по смыслу единым содержанием. Не исключено, что это была магическая чаша для обряда вызывания благоприятной погоды и хорошего урожая. Тем более, что примитивное земледелие предусматривало аграрно-магические обряды как неотъемлемую часть производственного процесса и, естественно, переходившие к земледелию племена вместе с земледельческими навыками заимствовали и обряды с соответствующими символами. В качестве примера можно сослаться на обряд всезрения (Амброз Л.К., 1965, с. 25-26), когда в специальном сосуде варили зерна злаков, имитируя поспевание посевов в земле. Затем сосуд разбивали и обломки разбрасывали по селищу. Может быть, с близким обрядом связаны фрагменты миски со знаками из Шапкино II. Интересно, что здесь же, на поселении обнаружено еще два черепка. На одном изображен разделенный пополам ромб (рис. 6, 6), на другом, видимо, солярный знак (рис. 6, 5).

Использование зерен злаков как составной части ритуального обряда отмечено на постзарубинецком грунтовом могильнике с сожжениями у с. Инясево Романовского района Саратовской области. (Хреков А.А., 1991, с. 123). В небольшой ямке, которой открылось погребение 4,  вместе с золой, угольками и редкими кальцинированными косточками находилось обугленное зерно. Возможно, это следы тризны или жертвоприношения. Под остатками тризны оказалось основное погребение - овальной формы ямка, размером 90 х 55 см, глубиной до 20 см была заполнена углистой супесью и плотной массой мелких кальцинированных костей человека. Среди костей находились угольки и два бронзовых сплеска. На дне ямки обнаружен фрагмент бронзовой округлой пряжки с оплавленными концами. Среди позднезарубинецких и памятников киевской культуры, погребения с обугленными зернами пока неизвестны.  Возможны разные толкования присутствия зерен в погребальном обряде.  Например, в Древнем Шумере был широко известен миф о богине  Инанне, дарующей земле плодородие и сошедшей в подземный мир.  Слуги подземной владычицы пригвоздили окоченевшую Инанну к столбу. Но вестники бога Энки осыпали богиню зернами жизни и оживили ее  (Андрианов Б.В., 1978, с. 59).

    Ритуальное использование хлебных зерен зафиксировано на древнерусском святилище у Звенигорода. В центральной части ямы № 5, на сильно прокаленных участках дна были насыпаны обожженные зерна ржи и проса, рядом находились три серпа, частично обожженные кости человека, шило, сверху оставлены четыре височных золотых кольца, массивный серебряный браслет, кабаньи клыки и развал сосуда XII века (Тимощук Б.А.. Русанова И.П., 1988, с. 83-84). По мнению исследователей, обряд совершен во время важных событий и связан с земледельческими культами.

Жертвоприношения, связанные с культом плодородия, обнаружены у с. Рассказань Балашовского района Саратовской области (Хреков А.А., 1997, с. 52, 53). Одна из ям (№ 9) сверху была перекрыта бегунком ручного жернова, под ним находились чешуя и кости рыб, челюсть животного, угольки, отдельные "кальцинированные косточки и фрагменты постзарубинецкой керамики II - III вв. н.э. Жернов мог символизировать связь с земледелием и плодородием, а рыбы - влагу или водную стихию.

Таким образом, культ плодородия являлся важнейшей составной частью религиозного мировоззрения постзарубинецкого (праславянского) населения лесостепного Прихоперья. На основе первобытной магии, в этот период складываются ритуальные обряды, связанные с почитанием огня, солнца, земли, воды, воздуха и растений, т.е., всего того, что обеспечивало урожай земледельцу и приплод скотоводу.